Восход

– Система сделает это вместо меня, – ответил взрывник. – А если меня заблокируют или съедят, все равно на Ретрансляторе останется мой отпечаток.

Аркудов разгадал секрет таких откровений – пока один диверсант заговаривал ему зубы, трое понемногу подбирались ближе. Оставалось надеяться, что скорости хватит, чтобы избежать выстрела почти в упор и оторвать кому-нибудь из хитрецов башку.

– Это на Луне, что ли? – поинтересовался Антон, озираясь по сторонам в надежде найти какую-нибудь метательную безделушку потяжелее.

Как назло, вблизи не было ничего тяжелее пылинки. Кожух агрегата, служившего убежищем, поднять не удалось, даже применяя силу ген-модифицированного.

– Что ты хочешь передать, раб, нашим господам?

Двое приближались, не издавая ни звука, третий, присев на колено, держал позицию ученого на мушке. Готовились ударить с двух сторон – чтобы наверняка. Антон почувствовал отголосок того человеческого чувства, которое называется беспокойством. Страха или переживаний не было, поскольку в глубине души Аркудов считал себя всемогущим и неуязвимым; побочный эффект ген-модификации или поврежденная психика?

– Да, в принципе, я передавать ничего не хотел, – сказал ученый, группируясь так, чтобы суметь защититься хотя бы от одного противника, вздумай они немедленно атаковать. – Но, коли будешь в тех краях, передай им весточку. Скажи, что хрен им в этот раз получится пожрать. Человек стал намного сильнее и ловчее тех обезьян, которыми были наши предки. Лучше пусть разворачивают свою планету вспять и отправляются в анус восвояси.

Ему понравилось выражаться на манер полковника. Вкупе с иронией и сарказмом брутальность придавала ему уверенности и поднимала настроение.

– Это все?

– Еще скажи, – вспомнил Антон, – что, если они все же сунутся к нам, пусть задницы хорошенько помоют. А то мы грязных иметь не любим.

В дверь сунулся кто-то из матросов полковника, но автоматная очередь вынесла его наружу. На ученого упали брызги крови, он скривился и вытерся рукавом. Почувствовал, что внезапный прилив силы начинает исчезать, снова заныли колени.

– Мои хозяева милостивы. – Голос взрывника был настолько тверд и торжественен, что казалось, будто он выступает с трибуны. – Передают твоим хозяевам, бывшим рабам, свой ответ. Им предлагают добровольно сложить оружие и отказаться от сопротивления. В награду они умрут без мучений и получат возможность реинкарнации в следующем вращении Ретранслятора. Конечно же, их состояние будет изменено до той степени, которая соответствует уровню раба. В случае сопротивления твои хозяева будут уничтожены максимально болезненными методами. Право на реинкарнацию не получит никто.

– А как же люди?

За дверью, краем уха слышал Антон, что за переборкой, жарко спорили парни полковника. Кто-то предлагал взорвать шхуну «к е…ной матери», «положить как можно больше пидоров» и добираться до Турции на шлюпках, прихватив самое необходимое.

– Вопрос о людях не обсуждается. Они не заслуживают права называться разумными созданиями и равняться высшим.

– И это мне говорит человек! – воскликнул Аркудов.

– Я раб, – ответил диверсант. – Такой же, как и ты. Если ты думаешь, что сможешь войти в Звено Нового Рима и перенастроить его для Цепи Отцов, то очень ошибаешься. Все твои помощники умрут под пытками, а твое сознание навечно будет запечатано в самых темных уровнях Ретранслятора.

Мимоходом Антон вспомнил, что Новым Римом в начале первого тысячелетия назывался Стамбул. Ученый улыбнулся – страшная для врага угроза показалась ему очень смешной. Кроме того, она показала, что Правители боятся вторжения Отцов.

– Слышишь, ты, биоробот педальный, – начал было Аркудов, но продолжить мысль не успел.

На палубе закричали, поднялась перестрелка. У самых дверей завозились, кто-то застонал. Диверсанты отвлеклись, но и Антон выиграл немного. Он сумел лишь приподняться, чтобы увидеть, как в дверь, спотыкаясь, вваливается еще один «аквалангист». В него стреляли, но он успешно уходил от пуль, прикрываясь невзрачной темноволосой девушкой в белом халате. Аркудов знал эту барышню – она была женой капитана, работала на шхуне врачом и несколько раз приходила Антона проведать; простенькая, из тех, кто полностью растворяется в толпе, но весьма бойкая и говорливая. Миг растянулся в тысячелетие – ученый увидел глаза пленницы, полные боли и мольбы. Она хотела жить, освободиться от кошмара и быть свободным от Систем и Цепей человеком, ее глаза умоляли о помощи.

Следом за диверсантом и его заложницей, кувыркаясь, влетела целая гроздь ручных гранат.

– Ур-ро-о-оды! – заорал Антон, не слыша себя – он моментально оглох от воздушного хлопка; из носа пошла кровь. – Вы же своих убиваете!

Люди полковника пришли к выводам, что проще будет раздолбать моторный отсек и уничтожить противников, чем морочиться со штурмом, рискуя потерять шхуну вместе с ценным грузом – десятками увесистых ящиков, о содержимом которых Антон ничего не знал.

– Сволочи…