Восход Акроникса (СИ)

- Мы выживали. И ради этого отказывались от всего, что делало нас людьми. Щенками прокаженных, как нас называл наставники. Мы забыли, что такое сочувствие, жалость к себе и другим. Были лишь бесконечные тренировки, упражнения, схватки, монотонные голоса стражей мудрости и их истошные крики уже не будившие нас по ночам. А каждый вечер мы ждали, кто из нас первый уснет, дабы растерзать того. Мы учились искусству войны и выживания, учились экономить силы, распределять их Так, чтобы не только побеждать, но и чтобы оставалось про запас, ибо кто первый уснул, больше никогда не просыпался. Как-то раз меня сильно измотали и в середине ночи я понял, что больше не могу сопротивляться, уплывая все глубже в царство снов. Я видел, как мрачные тени в углах стойла зашевелились, зашипели, предвкушая скорый ужин. Тогда я решил раз не получается выжить при помощи силы, то надо избрать иной путь, притворившись окончательно уснувшим. Когда же первый, самый нетерпеливый и здоровый, а потому всегда голодный, Пеливий кажется, кинулся на меня с ножом, мне оставалось лишь вскинуть меч и он сам насадил свое сердце на мой клинок. Я пережил ту ночь и в общем с тех пор ко мне стали относится гораздо осторожней, а наставники стали гонять в два раза сильнее, в конце концов сделав первым братом-сержантом из нашего поколения.

- У вас тренировали только бойцов или этих стражей мудрости тоже растили? - анархомаг все это время жадно впитывал информацию. Явно соскучившийся по поискам и познанию чего-то нового, теперь ему наконец выпал шанс узнать что-то до селе неизвестное.

- Готовили только боевых братьев, Стражи не были людьми, скорее это были какие-то вечные инферналы, благополучно рехнувшиеся. Видимо в их обязанности раньше входило воспитание молодых послушников тем канонам и правилам, что были прописаны в кодексе ордена изначально.

- Так если они сошли с ума и при этом отвечали за обучение. Не могла ли их болезнь послужить той самой причиной, по которой подавители, как ты говоришь изменились?

- Я сам задавался этим вопросом, если честно и пришел к выводу, что скорее всего, это могла быть одна из важнейших причин. Вспоминая сейчас слова этих бестелесных духов, я легко распознаю, что пока они были в здравом уме, они вещали о сохранении жизни, о том что магия нуждается в осторожном обращении и ну и так далее. При этом, там не было ни слова об убийства и лишь когда сияющие образы стражей мудрости накрывала тень искажений, они превращались в без устали орущих банши. И вот там уже был полный набор: и о смерти, и о боли, и о еретиках. Что же касается болезней, о которых ты упоминал, то они были только до нашей первой битвы. Дальше, я честно говоря, не могу вспомнить ни одного случая даже банального насморка. К тому же, теперь уже младшие стирали нашу одежду, убирали в наших стойлах, пока мы были на тренировках. Так что наше поколение уже не походило на слоняющиеся куски слипшейся грязи, а под ногами перед сном не хлюпала зловонная жижа из продуктов жизнедеятельности.

Прошло уже довольно много времени и невидимое солнце перевалило за полдень, когда прям посреди рассказа Викар заметил, что с севера к холму неспешно бредет знакомая фигура. Буря на горизонте сошла на нет и было не удивительно. Виновник её возникновения уже давно покинул эпицентр, сейчас приближаясь к храму Бога Вечной Переправы. Шраум обещал награду за оказанную помощь, но сейчас срываться с места и идти её требовать парню очень не хотелось. Поэтому проследив за движением наемника и поняв, что тот направляется к его ненаглядным курильням, полным человеческого праха, он решил навестить его позже и продолжил слушать Ялазара. Тот же вел рассказ взахлёб, будто наконец-то мог выговориться и старался рассказать как можно больше, пока его были готовы слушать. Видимо странствия в одиночку были тяжелым бременем, а напускная веселость уже не могла заполнить саднящий нарыв одиночества. Не даром Ял так хорошо понял причину болезни Раха.