Восход черного солнца

— Довольно! Вы по-своему правы. В конце концов, я Вызван. — Было похоже, демон находил в этой ситуации что-то забавное. — Я поговорю с тобой, священник. И расскажу все, что знаю. А Сензи потом объяснит, во что мне это обойдется. Даже просто находясь рядом с тобой, я значительно слабею, потому что чувствую твою боль. А если рассмотреть этот вопрос поподробнее… — Демон преувеличенно содрогнулся. — На самом деле я знаю немного, — предупредил он, — но зато вам никто больше этого не расскажет. — Демон тяжело вздохнул. — Прежде всего должен сказать, что мы с Сиани — давние знакомые. Она была первой, кто исследовал мою родословную. И еще ее интересовали некоторые вопросы, касающиеся нашего существования. — Демон хихикнул. — Не волнуйтесь, преподобный отец. Я останавливаюсь на деталях лишь затем, чтобы показать, что действительно хорошо знаю Сиани. И когда она решила посетить земли ракхов — в одиночку, — я был одним из немногих, с кем она поделилась своими намерениями. Разумеется, я попытался ее отговорить. Никакому здравомыслящему существу туда соваться не стоит. Но Сиани заупрямилась. Она не желала считаться с тем, что никто из безумцев, отправившихся исследовать земли ракхов, не вернулся. Она жаждала знаний — надеюсь, вам не надо объяснять, насколько сильным было у нее это чувство? Она хотела знать, существуют ли ракхи на самом деле? Кто возвел преграду, которую мы называем Завесой — ракхи или некто им предшествовавший? А если эти существа уцелели, то какими они стали? Она хотела получить ответ на все эти вопросы. И был только один способ получить желаемое.

Я проводил ее до Южного перевала в Ниспосланных горах. Она была необычайно воодушевлена предстоящим путешествием, ее переполняла жажда новых впечатлений. Я смотрел ей вслед, пока она не достигла края Завесы и не скрылась за ней. Проследить ее дальнейший путь я не мог. Сиани выбрала место, где Фэа дремало, и не оборачиваясь прошла через преграду, многие века ограждающую земли ракхов.

Спустя шесть лет ее принесли ко мне. Какие-то люди выловили ее из Кали. Она наглоталась воды и продрогла до костей. И она продолжала дрожать даже после того, как согрелась. Она все время чего-то боялась. Ее приняли за сумасшедшую или одержимую, или еще чего похуже. Они помогли ей, как сумели, и оставили на волю богов. В данном случае, — демон небрежно поклонился, — на мою волю.

Дэмьена передернуло, но Сензи успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Нравится ли вам это или нет, — продолжал демон, — но таково мое положение здесь. Если это вас задевает, обсудите этот вопрос с моими жрецами.

Мои владения — человеческие удовольствия во всех их проявлениях. Нет таких наслаждений, которые бы я порицал, поскольку я питаюсь сильными переживаниями. Единственное, чего я не выношу, — это безразличия. Это мое проклятие, мой враг, моя гибель. Я сделал для Сиани все, что мог, но очень мало узнал о том, что же с ней произошло. Несколько случайных слов, ускользающие образы — и ничего более. Проникнуть в ее воспоминания я не мог — это грозило бы мне смертью да и ей не принесло бы ничего хорошего.

Все, о чем я узнал, — что ракхи существуют и поныне и что это они создали Завесу, чтобы защититься от агрессии людей. Как и все существа этого мира, они воспринимают Фэа неосознанно, как нечто само собой разумеющееся. Их психика совершенно не похожа на человеческую. И все же в чем-то они подобны людям. Сотворенные ими демоны не упускают возможности при случае полакомиться людьми.

Сиани исследовала одно подземное жилище таких демонов. И это было ошибкой с ее стороны. Уверен, что вам не надо объяснять, какие силы таятся в тех местах, куда никогда не заглядывало солнце. Отсюда и произошел обычай раз в год освещать шахты и винные погреба дневным светом. Они поймали Сиани, схватили ее и насытились ею. Но их пища — не плоть и не кровь. Им нужна сущность… глубина… все взаимосвязи… и они получают это за счет узников, которых держат в своих подземельях — как держали Сиани. Они питаются воспоминаниями своих узников, пока те еще в здравом рассудке, и их бредом, когда те сходят с ума. Поначалу эти существа были чем-то лишь немногим больше, чем обыкновенные духи. Потом они научились поддерживать жизнь своих пленников и существовать за их счет. В случае гибели источника пищи они вынуждены искать новый. Постоянный голод гонит их на поиски плоти, наполненной жизнью, чтобы поддержать собственное существование. И я думаю, что это их еще и забавляет.

Эти твари изловили Сиани и упрятали в подземелье, никогда не знавшее солнечного света. Они обрекли ее на медленную и ужасную смерть, превратив ее в источник пищи. Но несмотря ни на что, ей удалось вырваться из этого застенка. Она убила своего тюремщика и вернула свои воспоминания, но у нее не было ни времени, ни сил, чтобы исцелить себя. Измученная, полуживая, немного не в себе, она сумела проделать обратный путь и вернуться в земли людей. Потом ее принесли в мой храм, и там она наконец-то обрела утешение.