Восход черной звезды (СИ)

Я бывала на фермах много раз, на частных, объединенных общим хозяйством гильдии, на королевских… Но мне никогда не приходилось видеть ферм, где разводили… людей! Гоблин раздери — людей!

Стоя на вершине небольшого холма, я с ужасом переводила взгляд с одного загона, где бегали дети от года и до пяти, на другой — от пяти и до восьми, на третий… от восьми и до одиннадцати, не более! Совершенно голые, грязные… как поросята… и даже еду им, кажется, насыпали в корыта… Нет, не кажется — насыпали!

— Они… они хотя бы знают своих… матерей? — с трудом проговорила я.

— В основном да, — Адрас, и я была ему безумно благодарна за это, тоже явно не одобрял увиденного.

Эдогар же отнесся совершенно спокойно, продемонстрировав, что для него происходящее не является чем-то из ряда вон выходящим.

— Это люди, пресветлая императрица, — вот и все, что сказал мне глава моей канцелярии.

Принц Мрака одарив его неприязненным взглядом, пояснил:

— Несмотря на распространенную у светлых концепцию об отсутствии у людей разума и соответственно семейных уз, в большинстве хозяйств, насколько мне известно, дети проводят ночи со своими матерями.

Я дышала. Спокойно и размеренно. И прилагала неимоверные усилия для того, чтобы по крайней мере выглядеть совершенно спокойно и отстраненно. Затем, поуспокоившись, продолжила осмотр. Загоны с детьми были ближайшими к дороге, затем следовали внушительного размера, на несколько тысяч человек, не меньше, бараки, бараки, бараки… Я насчитала шесть. Последний терялся вдали, и я не была уверена, что за ним не стоит еще парочка.

Повсюду, куда падал взор, простирались великолепно возделанные поля, сады, садики, цветочные клумбы, на которых трудились, не поднимая голов, люди. Люди в рабских ошейниках!

А в следующее мгновение весь вид на ничем не приукрашенное рабство, затмил прекрасный светлый лорд и его многочисленная свита. Пресветлый Ларвейн, а больше просто некому, был лишь немногим ниже кесаря, многим плотнее, и значительно привлекательнее внешне. Великолепные светлые волосы лежали слегка небрежными, но тщательно уложенными прядями, обрамляя аристократическое лицо с совершенно потрясающими синими кошачьего разреза глазами, полным чувственным ртом, выдающимся орлиным носом и почти квадратным подбородком. Я бы сказала, что мужчина был красив, но не сказала бы, что в моем вкусе. Чем-то напоминал лорда Илери, что вызывало лично у меня резкое неприятие. За спиной лорда словно из-под земли возникли пресветлые лорды и леди в сияющих лунно-белых нарядах, а по бокам выстроились дети с цветами. Человеческие дети с белыми рабскими ошейниками и такими же белыми цветами.

Окинув внимательным взглядом всю свиту, я удостоила своим вниманием лорда Ларвейна, который, между тем, совершенно недопустимым образом потрясенно вглядывался в меня. И осознав, что на него смотрят, владетель Лунного дворца, заметно сглотнув, неуверенно переспросил:

— Пресветлая императрица?

— А вы полагаете, ваша несчастная усадьба представляет интерес еще для кого-либо? — издевательски поинтересовалась я.

Пропустив мимо ушей мою язвительную фразу, лорд Ларвейн неуверенно произнес:

— Но пресветлая императрица — человек… а вы… вы пресветлая с черными глазами! Но я не мог ошибиться, я… Вы не императрица!

А самомнение, мужик, тебя погубит.

— Тэхарс! — позвала я.

Огромный дракон, вынудив свиту Ларвейна с визгом броситься в разные стороны, ринулся вниз, а приземлился уже моим телохранителем, едва заметной усмешкой дав понять, как минимум мне, что подобная демонстрация его силы, была не случайна и вообще он ситуацией наслаждается. А я вот не наслаждалась — я смотрела на деток с цветами, которые даже не шелохнулись, продолжая все так же стоять, так же улыбаться, так же держать цветы. Они побелели на порядок, но продолжали стоять на месте.

Именно в этот миг я поняла, что ненавижу и Ларвейна и всех светлых в принципе.

И несмотря на то, что собиралась приказать Тэхарсу вызвать мне кесаря, для показательной казни Ларвейна, не смогла произнести ни слова.

И вот тут Адрас вдруг сказал:

— Катриона, одно ваше слово…

Я увидела, как побледнел лорд Ларвейн, и в принципе поняла почему — напади на него Эдогар, он смог бы дать отпор, все же в силе судя по первой букве имени они были равны. Атакуй Тэхарс — и неизвестно чем бы все завершилось, Ларвейн по факту был владетелем Лунного дворца, что явно указывало на его повышенные возможности. Но Адрас был значительно выше рангом по силе, и ко всему прочему сомневаюсь, что зря носил титул принц Мрака.

Сомневалась ли я, произнеся «Мучительная смерть»? Ни секунды.

Этот пресветлый предал своего императора, пытался убить меня, мешал мне и становлению единого целостного государства. Учитывая все это, у него не было шансов на выживание.