Восход Ганимеда. Смертельный контакт

Она родилась и выросла в России, на сломе двух эпох, прошла через суровое, нищее детство, потом встрепенулась, ожила вместе с поднявшейся на ноги страной, встретила любовь и потеряла ее, прошла через жернова большой игры спецслужб, пытавшихся сделать из нее киборга, познала цену настоящих чувств, поверила в мечту об ином, здоровом и разумном обществе, — ведь в колонии, как казалось, отправлялись лучшие из лучших… и снова обманулась, попав на спутник Юпитера — Ганимед.

Там кипели все те же страсти, — низость, надменность и личные амбиции отдельных индивидов способны разрушить любую цивилизацию, даже созданную в рамках жесткого отбора первой внеземной колонии.

Особенно остро и страшно новая роль личностей в истории проявляется на пике научно–технического прогресса, когда многим доступны передовые технологии, но душа и разум отдельных представителей общества еще не готовы к пониманию ответственности за их использование.

Может ли повториться история многолетней давности на борту колониального транспорта, отправившегося к звездам?

Лада не хотела думать о плохом, не собиралась переоценивать себя, но…

Юранов — ее поздний, неожиданный визитер, повел себя как змей–искуситель. Заронил искорку сомнения в душу, возродил мечту, с которой она однажды уже рассталась, и теперь, наверное, ждет ответной реакции, прогуливаясь в ночной прохладе.

А может спит, буднично выполнив порученную работу .

Она отступила на шаг от очередной, набежавшей на пляж волны, затем достала мобильный телефон, прочла при лунном свете номер с карточки, и набрала его.

— Юранов, слушаю, — голос офицера не был заспанным, да и ответил он незамедлительно.

— Я согласна, — произнесла Лада. — Не будем тянуть до утра, подъезжайте, обсудим подробности.

* * *

Она пробуждалась, уже вполне осознавая краешком сознания, что находиться очень далеко от Земли, от дома.

Отправляясь в космическое путешествие, она прошла ряд исследований и согласилась на введение в организм колоний наномашин.

В условиях длительного перелета только высокотехнологичные микроскопические аппараты поддержания жизни могли обеспечить процессы криогенного сна.

Я на борту «Первопроходца»…

Мысль радостная и одновременно — тревожная, билась где–то на периферии сознания.

Что–то не пускало ее в реальный мир окончательного пробуждения, обретения полной власти над телом и сознанием, удерживало на зыбкой грани, заставляя стать сторонним наблюдателем странных событий, происходивших на Земле еще до старта колониального транспорта.

Зачем мне это знать? К чему?..

Лада недоумевала, но ничего не могла поделать: незримая сила заставляла ее воспринимать стороннюю информацию, словно то было обязательным условием окончательного пробуждения.

* * *

Россия. Наукоград. Центр передовых кибернетических технологий.

За четыре года до старта колониального транспорта «Первопроходец»…

Тихая стылая, туманная осенняя ночь кружила над зданиями Академического городка.

Кирилл с подружкой забрел сюда случайно.

Или ему казалось, что случайно, а на самом деле ноги несли его, как преступника на место совершения чудовищного деяния?

В чем же чувствовал свою вину молодой, с вида благополучный человек?

Он был пьян. Настороженная тишина вокруг, немые стены знакомых с детства зданий, казалось, кричали вслед: ты предал все, чем жил. Предал близких, предал свои и их мечты, променял их на лживую страсть, которая вскоре потухнет, как подернутые пеплом угольки костра, над которым моросит нудный дождь жизненных проблем.

Остатки совести и рассудка еще пытались сопротивляться, указать, что он не вправе пользоваться полным доверием отца, и приводить, кого не попадя, в секретные лаборатории.

А кто узнает?

Я же не стану делать ничего дурного, только покажу ей, — он искоса посмотрел на свою подружку, ради которой, словно в приступе сумасшествия, бросил учебу в академии, променяв ее на беспутный, вскруживший голову образ жизни, быстрый, словно украденный у себя самого секс, и постоянное гнетущее напряжение предчувствия неминуемой расплаты…

Только покажешь ей, кем бы мог стать, над чем мог бы работать?

Заткнись — посоветовал Кирилл своему внутреннему голосу.

— Пойдем, — он грубо схватил ее за руку, потащил за собой, впрочем, подружка и не сопротивлялась, не менее пьяная, чем Кирилл, она все воспринимала с идиотичным смехом.

— Тише, — он приложил свой пропуск к сканирующей поверхности устройства допуска, и через секунду двери отворились перед ним.

— Вперед.

Она огляделась. Где–то тут наверняка есть видеокамеры наблюдения.

— Нас не заметут? Что мы вообще тут забыли?

— Не заметут. Только руками ничего не трогай и громко не разговаривай.

— А зачем мы сюда вообще пришли, если ничего трогать нельзя?

— Я покажу тебе искусственный разум.

— Да? — с недоверием переспросила она. — А что это такое?

Кириллу бы остановиться, но он не мог. Здравый смысл не руководил его действиями на протяжении последних двух недель, иначе он хотя бы сейчас задумался бы — разве можно променять свою жизнь на несколько минут торопливого секса?