Восход Хепри

— Конечно, о, Ве… — мастер замялся на мгновение: Ипи Ра-Нефер успел дать понять ему, едва заметным движением головы, что в Уасите, тем более, при Храме Амена, Тути-Мосе не стоит называть Фараоном, и — вдвойне не стоит, для блага самого мастера, — о, Великий Наследник-Соправитель, да продлит Амен, покровитель Дома Неб-Пех-Ти-Ра, навеки дни твои! Я был тогда в кузне, но никогда бы руки мастера не отдали бы в руки охраны Наследника не освящённое оружие, только… — кузнец задумался. Он положил небольшую кувалду на массивный и толстый пальмовый пень, — твой слуга, о, Соправитель… Он купил мечи не у меня! — даже в полумраке мастерской, освещаемом более огнём кузнечной и плавильной печей, нежели светом Ра, Ипи Ра-Нефер заметил, как побледнело — да, побледнело, пусть смуглое и запачканное гарью, лицо храмового оружейника, когда он заметил, что Фараон ранен, и, наверняка, догадался, что ранен мечом его мастеров.

— У кого же!? У кого же тогда? Имя! Мне нужно его Рен, мастер! — Ипи Ра-Нефер не выдержал. Он, выкрикнув, перебил оружейника, но голос Верховного Хранителя Та-Кем, не смотря на тон, успокоил мастера, осознавшего, что Хранитель и Фараон ищут отнюдь не в кузне замыслившего пролить Царственную кровь.

— Это был Принимающий Дары и Первый казначей Храма Амена, почтенный Ха-Ке-Джед, — похоже, оружейник не до конца осознал, что же произошло, и спросил Ипи, — не уж то, о Великий Ур-Маа? Один из мечей был заточен? Но я готов поклясться всеми Рен, и даже Тайными Именами Ири-Нетеру, да поглотит Амет-Крокодилица и Стражница Врат Ам-Дуат моё Абу, да будет растоптана моя Хабит да растерзают мой Ка слуги Апопа, чудовищные твари Ам-Дуат, да…

— Посмотри на это! — Ипи развернул воловью шкуру, прервав искреннюю, но излишне длинную для их обстоятельств, клятву мастера, подойдя к нему, — меч был не просто заточен, мастер.

— Тонкая… Тонкая фольга, тонкая работа… — мастер, с молчаливого разрешения Ипи, взял меч в руки, — тонкое коварство! — но, внезапно, в испуге, отступил на шаг, а руки его задрожали так, будто бы оружейник держал не меч, а пустынную змею, — достойнейший Верховный Хранитель, лезвие не отравлено? — в ответ Ипи и Наследник только улыбнулись, и мастер, успокоившись, продолжил, — так искусно укрыть лезвие фольгой, запаять и затереть следы пайки может? — Но, не ищите, о, почтеннейшие из почтенных и достойнейшие из достойных, сообщника убийцы здесь! — кузнец побледнел снова, поцеловал лезвие, на котором остались следы Царственной крови, и вернул меч Ипи, положив на воловью шкуру.

— Ты прав, мастер! — Ипи поспешил успокоить храмового оружейника, положив ладонь на его плечо, — Ха-Ке-Джед не такой глупец, чтобы заказать подобное твоим мастерам. Скорее всего, он купил слиток в Ипет-Сут, как Жрец, нашёл искусного ремесленника, хорошо заплатив ему за эту работу. Быть может, сказав, что поставил в споре немало золота на то, что перебьёт пальмовое полено тупым хопешем, или что иное, дабы мастер не заподозрил дурного. Спасибо тебе, создатель мечей и копий, ты достоин сего! — Ипи достал из небольшого мешочка, сосчитав ощупью, десять небольших кубиков, вложив золото в руку кузнеца, — и не откажись от дара! Десять кайтов — лишь малая плата за то, что ты рассказал нам, и, — Хранитель окинул взглядом оружейников и подмастерий, собравшихся в кузне, — за ваше молчание.

Когда Фараон и Ипи покинули мастерскую, жаркая улица показалось им прохладней оазиса, а воздух Уасита, пропахший конским навозом и помётом птиц, свежим ветром, дующим в Бехдете с моря, при Рождении Хепри.

Ипи Ра-Нефер подошёл к своему поверенному Усер-Мину, шепнув, дабы тот отправлялся во дворец Тути-Мосе, и передал приказ собрать Совет Хранителей Трона, сообщив о случившемся. Сказав, дабы ничего не предпринимали, лишь отослав гонцов Военачальнику Амен-Ем-Гебу и Знаменосцу Ниб-Амену, чьи воинства и ладьи стоят близ Уасита. Пояснив, что Фараон невредим, заговор раскрыт, а Хат-Шебсут невиновна. Тути-Мосе тоже отдал приказ, правда, не охраннику, а слуге, вначале удививший Ипи, а потом вызвавший на его лице улыбку, в которой было немало злорадства. Приказ Величайшего был прост. Что есть сил, гнать колесницу к рынку, дабы купить хорошую жёсткую корзину из циновки, укреплённой тонкими прутьями кустарника, шириной в полтора локтя торговцев Фиолетовой, обитую льном, подороже, и имеющую надёжную плотную крышку, тоже обитую тканью, купить, и гнать к Храму. Да, мудрый Тути-Мосе захотел преподнести свой товар как следует!

«В Храм Амена! Гоните так, чтобы даже старый Пер-Амен не понял, хотим ли мы поклониться Дарующему Свет Сокровенному от смертных покровителю Царственного Дома, или… Взять Храм штурмом!» — едва успел Наследник произнести последние слова, как охрана вскочила по колесницам, и возничие хлестнули поводьями крупы своих коней.