Восход Красной Луны (СИ)

Волосы отливали блеском и кое-где прослеживались пряди, покрашенные черной краской. Волосы были идеально уложены, при этом Гилберт не прибегала ни к каким специальным средствам. Лицо ухоженное, а глаза подведены черным карандашом, слегка подкрашены ресницы, но и этот макияж придавал дерзкий вид. На губах – улыбка, и Гилберт лишь демонстрировала свои остренькие, небольшие клыки, которые создавали образ хищницы. Белая блузка с коротким рукавом, была расстегнута и обнажала зону декольте. Юбка была с завышенной талией с широким ремнем, но длина ее была короткой. Оголились стройные ноги, и взору стало доступно то, что Елена Гилберт так долго скрывала. Туфли на ремешках отливали ярким блеском. На руке – браслет, свисающий на запястье. На плече – сумка, которая и завершала образ. От шатенки веяло запахом духов. И весь ее внешний вид заставил обернуться каждого в этом коридоре.

Она шествовала, чувствуя себя если не богиней, то, определенно, в центре внимания. На душе Елены было спокойно, и Гилберт даже чему-то ликовала. Больше ничего не болело, и еще Елена четко осознавала одну вещь: ей не хочется возвращаться в прежнюю жизнь. Теперь она хотела насладиться выпускным классом и оторваться на полную.

Пройдя мимо Кэтрин, не одарив сестру и взглядом, Елена прошла в класс и села за свою парту, выпрямив при этом спину. Это был некий психологический момент. Теперь Гилберт не хотела никого сторониться. В ней буйствовала жизнь. В тот вечер Елена балансировала на грани жизни и смерти и теперь не хотела вновь ходить по лезвию. Ей просто было необходимо чувствовать ту живительную энергию, которая заставляет биться сердце. Больше не думать о том, что было. Лишь наслаждаться. И в гедонизме есть нечто прекрасное.

Кэтрин села рядом, удивленно смотря на сестру. Нет, она не чувствовала себя серой мышкой рядом с ней, но она чувствовала, что в сестре произошли какие-то изменения, о которых Елена не удосужилась рассказать своему родному человеку.

Урок проходил в мирном русле, но некоторые парни оглядывались, чтобы смерить взглядом изменившуюся одноклассницу. Кэтрин стала презирать и ненавидеть их, за их животные, земные, низкие инстинкты. Она приписала такое поведение к тому, что в ее сестре теперь буйствуют гормоны. Отчасти, это было так. Но то, что происходило в сознании самой Елены – не могла объяснить даже она сама. Новые ощущения, новые чувства и новая внешность - ей нравились эти изменения. Ей льстило это, и она не хотела искать причин. Она хотела лишь одного – жить.

На перемене Елена подошла к своей сестре и, улыбнувшись ей, взяла ее за руку. Она отправилась на урок физкультуры, понимая, что сейчас будет самое веселое.

- Ты теперь всегда будешь так наряжаться? – спросила Кэтрин, когда девушки шли в спортзал.

На Кэтрин не было формы. Она сослалась на плохое самочувствие. Но Елена была во всем своем великолепии. В черных шортиках и майке на бретельках, она выглядела столь же безупречно, что и в новом своем образе.

- Я и тобой займусь, сестренка. А то эта сучка Форбс думает, что она самая нереальная.

Елена остановилась и обняла сестру. Она чувствовала, как по ее жилам кровь бежит все быстрее. Любовь к Кэтрин будто увеличилась в разы. Брюнетка чувствовала благодарность к сестре и непреодолимое желание защищать ее от всяких напастей.

Именно с этого момента сестры и поменялись местами. Буйная Кэт робела перед видом сестры, а Елена, наоборот, ощущала себя неуязвимой.

- Сейчас я уничтожу нашу блондинистую сучку, - прошептала Елена на ухо сестре и отправилась на спортивную площадку.

Кэтрин ощущала в этом шепоте что-то враждебное, что-то неродное, чужое и ей это не нравилось. Поведение сестры изменилось за одну ночь.

Елена вышла в центр спортзала и приготовилась к игре. Она оглядывала площадку, загибала и разгибала пальцы, что-то высчитывая, анализировала сетку и, кажется, просчитывала любой малейший шаг. Из размышлений Гилберт вывело то, что она получила удар мячом, а после услышала громкий смех. Кэролайн и Хейли радовались тому, что сумели вбить свою одноклассницу в пол на время.

Кэт увидела нечто незнакомое в глазах сестры. Но Елена медленно нагнулась и подняла мяч. От девушки исходила какая-то злость, которую Гилберт удавалось контролировать с большим трудом. Но она тут же исчезла. Елена улыбнулась, склонив голову на бок и прищурившись. Было в этом кошачьем взгляде что-то коварное.

Шатенка отбила мяч, он подлетел в воздух, и Гилберт нанесла второй удар. Он был настолько сильным и мощным, что свисток выпал изо рта физручки. Однако Хейли среагировала и отбила мяч. Елена вновь отразила атаку.