Восход Левиафана

Почему-то Карн вспомнил один давний эпизод. Был у него когда-то друг, хороший друг, верный и надежный. Они немало прошли вместе, сколько было безумных пьянок, сумасшедших драк, разговоров в лесу у костра. А потом что-то изменилось, наверное - они сами изменились, повзрослели, потеряли эту детскую непосредственность и чистоту. Стали делить мир на тех, кто с ними и на тех, кто против. Ничем хорошим это, конечно, не закончилось.

Они продолжали общаться, как никак - у них была общая компания. Но это было уже совсем другое общение. Теперь, спустя столько лет, ни к чему лгать, была даже искренняя, незамутненная злость, инстинктивная, по поводу и без. И никому не удавалось помирить их, потому что они сами не хотели этого. Они не понимали, что это приносит им боль и страдания, да и не только им. И все рушилось, все катилось под откос, медленно и методично. Пока друг Карна не попал в аварию.

Нет, сам он не пострадал, только сработавшая подушка безопасности поцарапала нос, да ребра болели от ремня. А вот машина... на самом деле даже прибывших на место аварии полицейских удивил тот факт, что обошлось без жертв. Суть произошедшего теперь уже не имеет значения, важно другое. Карн в этот момент ехал в машине с другим своим другом. Минутой ранее друг, открыв дверь, поцарапал краску о кирпич, хотя Карн загодя предупредил его, что нужно быть осторожнее. Машина была совсем новая, куплена месяц назад, а сам Карн никогда не отличался способностью контролировать свои эмоции. Он наорал на друга и ехал злой, как черт.

Когда зазвонил телефон, он поднял трубку, даже не взглянув на номер. Голос на том конце провода дрожал, Карн не сразу узнал его. А когда понял, в чем дело, он задал лишь два вопроса: «С тобой все в порядке»? и «Где ты находишься?»

Потом они пять часов стояли вместе посреди трассы, пока полиция разбиралась, кто виноват. Но все это казалось чем-то несущественным. И тот факт, что ремонт машины теперь обойдется другу едва ли не в половину стоимости этой самой машины, тоже ничего не значил. Нет, Карн отлично понимал его чувства на этот счет. Сказать, что было обидно, значит ничего не сказать. Но думал он о другом.

Он думал о том, что его друг жив. ЖИВ. А остальное, включая все, что было раньше, их безрассудное противостояние, порожденное эгоизмом и фанатичной принципиальностью, потеряло значение. Тогда он впервые увидел слезы на глазах своего друга. Сам не заплакал в тот же момент лишь потому, что он всю жизнь был таким - «тормознутым». До него суть подобных событий всегда доходила гораздо позже, через час, день или даже неделю. Будто его психика в момент стресса закрывалась непробиваемым коконом, а потом этот кокон начинал оттаивать.

Этот момент, когда они обнялись и попросили друг у друга прощения, стоя на ледяном ветру муторным октябрьским вечером, отпечатался в памяти Карна на всю жизнь. Тогда он впервые услышал эти слова. «Ты настоящий друг». И слова эти были произнесены сквозь слезы. И он никогда не подумал бы, что эти простые слова могут разорвать его душу пополам. Чтобы одна половинка осталась у него, а вторую он отдал бы своему другу. Настоящему другу.

Так мир меняется в одночасье. И в очередной раз мир для Карна изменился здесь и сейчас, в Башне Солнца. Локи действительно предал их. Он молниеносным движением завернул руки Карна за спину и защелкнул на запястьях костяные наручники. Ангелы повели их к «кротовой норе», о местоположении которой Локи узнал от Тота.

С другой стороны, Карн ни о чем не жалел. Он все сделал правильно. Они все сделали правильно. Как было сказано в одном фильме, лучше поверить предателю, чем не поверить товарищу. Доверие, вера - в мире, где все продается и все покупается, эти слова теряют свой первоначальный смысл. Они становятся антиквариатом, дешевым никому не нужным антиквариатом. Потому что в таком мире ни вера, ни доверие не прокормят тебя и твою семью. А ведь когда-то все было иначе...

«Кротовая нора» оказалась стенкой в одной из камер на верхнем этаже тюрьмы. Она ничем не отличалась от других стен, разве что если смотреть на нее не прямо, а боковым зрением, по ней то и дело пробегала легкая рябь. Они прошли сквозь стену, сначала несколько ангелов, потом Эрра, Виктор, Охотник, Чернобог и две кицунэ, затем Локи толкнул вперед Карна.

Какого же было их удивление, когда Центр управления оказался...реальным Центром управления, можно сказать - эталонным! Посреди большого круглого зала находился пульт со множеством сенсорных экранов и клавиатур. Над пультом почти во всю стену висел изящно изогнутый под форму стены голографический экран. В центре экрана располагалась многомерная схема Гелиополиса, на которой пульсировали пиктограммы разных цветов и форм. За пультом спиной к ним в широком черном кресле сидел человек. Его руки покоились на подлокотниках, также снабженных сенсорными элементами управления. Человек пристально наблюдал за происходящим на экране.