Восход Луны (СИ)

Проглотив последние ложки каши, Лайри налил молоко в свою тарелку, а я сумела аккуратно извлечь из бумажки конфету и, держа ее губами, опустила в молоко.

- Да, эта шоколадка плавает. Интересно, почему? - Человек попытался утопить темный брусок ложкой.

- Потому что она сама состоит из молока, верно же? - Рассмеялась я.

- Может быть.

- А что еще тут есть? - Взяла из кучи длинную пачку, на гранях которой изображены фрукты и ягоды.

- Фрутелла, жевательные конфеты. - Раскрыв пачку, Лайри достал маленькую желтую конфету. - Вот так.

Хитро улыбнувшись, он положил угощение на мой нос. Подумав, я решила не устраивать цирк и просто аккуратно слизнула. Конфета оказалась с лимоном.

- Весьма...

- И никогда не знаешь, какая попадется следующей. - Человек кинул в рот фиолетовую конфету, и встал, убирая тарелки. Молоко он перелил в мою чашку. Вымыв посуду, Лайри сел за стол с ножом и миской картошки. Желая помочь, я взяла крупный клубень и принялась чистить.

- Всю прошлую ночь я спал с Селестией.

«Он? С ней… Спал?!»

Я чуть не подавилась кожурой. Лайри тем временем продолжал:

- Я пришел в ее сон, чтоб узнать, что нам с тобой делать в полнолуние, и как будет открываться портал. Селестия сказала, что все инструкции уже у тебя. Это так? - Он взглянул на меня.

- Инстрхс… - Я выплюнула кожуру. - Да, она во сне передала мне свиток со схемой, которую надо будет нарисовать. И я все запомнила.

- Хорошо. Я узнал, что хотел, и уходил в другой сон, чтоб не мешать ей отдохнуть. Но, когда я оглянулся, она показалась мне… - Лайри задумчиво повел ножом в воздухе, подбирая слова. - Одинокой, уставшей и какой-то потерянной, что ли? Чувства во сне иногда сложно объяснить. Потому что ими живешь предельно остро и полно именно в этот момент, а потом они рассеиваются и угасают.

Кивнув, я положила очищенный клубень в миску и взяла новый.

- Селестия очень любит тебя, и беспокоится о тебе. И несмотря на всю ее силу, она сама нуждается в любви и заботе. Хоть и не подает виду. Но скрывать эмоции легко только в реале - грубоматериальное тело мало что выражает. А во сне это совсем иначе, там все твои чувства и мысли исходят от тебя подобно волнам. Любое переживание существа поблизости воспринимается очень явственно, чувства заполняют собой все пространство и всех, кто в нем находится. Если ты устал, боишься, ненавидишь - находящиеся с тобой рядом во сне это ощутят.

Я почувствовал, что Селестия очень измотана. Может быть, она и сама себе не могла признаться, что ей необходима поддержка.

- И что ты сделал?

- Остался с ней, вопреки ее просьбе уйти. Приласкал, обнял, утешил. Она наколдовала чудесную ночь, и мы спали в обнимку. Сон-во-сне - событие редкое и интересное. Думаю, я помог ей расслабиться. Хотя бы к утру от нее не так сильно фонило удручающим ожиданием и тоской.

«Если бы раньше, моя дорогая сестра, ты уделяла больше внимания своим обязанностям, а не самокопанию и глупым жеребячьим обидам, ты могла бы понять, как мне сейчас тяжело!»…

Опустив уши, я продолжала молча чистить картошку.

- Ну, чего ж ты пригорюнилась?

Отложив нож, Лайри подвинулся ближе, забрал овощ из копыт и обнял меня. Пальцы зарылись в гриву, нежно теребя. Ткнувшись носом в щеку человека, я тихо сопела, вдыхая легкий запах пота. Любящие руки обласкали плечи и скользнули под крылья, почесывая чувствительную шкуру у их основания. Стряхнув полотенца, я прижалась к Лайри, обняв его крыльями. Все еще влажные перья завораживающе блестят в свете дня, и казалось, волны света пробегают по ним при каждом движении, роняя яркие блики на края.

Блаженно закрыв глаза, прислушиваюсь к дыханию Лайри. Его сердце бьется быстрее чем обычно? Вздрагиваю, чувствуя, как зубы ласково стиснули угол уха.

- М-м-м, что ты делаешь? - Шутливо ворча, трясу ухом, пытаясь освободиться. Но совсем не хочется раскрывать объятия. Лайри отпускает ухо, напоследок прикусив еще раз, чуть дольше.

- Не плачь, все будет хорошо. - Любимый, придерживая меня за плечи, целует нос - мне тепло и немного щекотно.

- Все уже хорошо. - Улыбнувшись, сомкнула крылья над нашими головами. Лайри скользнул ладонью по морде и шее, ему нравилось касаться меня, хоть я не до конца понимала, почему. Возможно, из-за разницы пальцев и копыт.

Он снова взялся за нож. Я пригладила перья и отнесла в ванную полотенца, повесив их сохнуть на горячей трубе. Лайри тем временем разрезал кочан.

- Можно помочь тебе с ним?

- Попробуй. - Он дал нож мне.

Сев на пол у стола и взяв нож в зубы, принялась шинковать капусту, удерживая в передних копытах.

- Зубами? - Человек скептично взглянул на мою работу. - По-моему, это ни черта не удобно. - Проворчал он, выходя из кухни.

Я пожала плечами, продолжая резать. Разве у меня был выбор?

Лайри вернулся с большим красным мотком чего-то, что я сначала приняла за толстый шнур, но когда человек немного распутал моток, шнур этот не болтался, а туго гнулся, застывая причудливыми изгибами.

Сперва Лайри плотно обмотал шнуром рукоять моего ножа.

- Давай ногу, попробуем приспособить к тебе железо.