Восход Луны (СИ)

Приложив нож снизу, Лайри втугую намотал несколько витков вокруг копыта, другим ножом отрубил моток и крепко скрутил концы шнура. Получилось, что рукоять ножа была под копытом, а лезвие выходило вперед. Я потрясла ногой - сия конструкция, похожая на накопытник, держалась достаточно прочно.

- Так, а снять я этот ножекопытник смогу?

- Если не сможешь, раскрутим, не проблема. Попробуй резать.

Лезвие слегка вихлялось при движении, но все же резать с ноги было намного удобнее, нежели держать нож в зубах.

- Луна, расскажи, как это - быть бессмертной?

- У-оу, почему ты спрашиваешь? - С любопытством взглянула на Лайри.

- Тема вечной жизни всегда интересует не вечных существ. А рядом со мной живет бессмертная пони, почему бы не спросить ее о впечатлениях?

- Впечатления? Их очень много. И не все они приятные.

- Если не хочешь, не рассказывай.

Я слизнула кусочки капусты, прилипшие к ножу.

- Поначалу, это действительно интересно. Переполняет любовь к миру, тяга к приключениям, жажда знаний, хочется везде побывать, все испытать, всего коснуться, и, самое главное, тебя ничто не ограничивает. Просто опонительное чувство, м-м… как сказать-то?

- Вседозволенности?

- Вот, точно, да. Это окрыляет, воодушевляет, кружит голову. Мир перед тобой огромен, величав, полон тайн, найденные ответы приносят новые вопросы, и ты стремишься раскрыть их все.

Слушая шум ветра за окном, я сложила нарезанную капусту высокой кучей. Человек собрал капусту в большую тарелку, подогрел чашки сока и предложил одну мне.

- Спасибо. Дай, дорежу, что осталось.

Прислушиваясь к хрусту листа под ножом, я продолжаю вспоминать:

- Однако, чем больше развиваешься и узнаешь о мире, тем больше задумываешься о различиях в жизни своей и других. И со временем эйфория первооткрывателя рассеивается как дым, а восторг сменяется разочарованием.

Я росла очень медленно, и получалось так, что незаметно для меня мои друзья детства вырастали, становились взрослыми, постепенно отдаляясь от меня, я переставала узнавать их: у них менялись манеры, внешность, привычки, появлялась семья. А я оставалась все тем же жеребенком, и могла играть с их детьми, а затем и внуками. Для меня время текло иначе.

Один из моих первых друзей, которого я помню до сих пор - Даймонд Силлейбл, единорог из знатного рода, туманно-серого окраса, с волнистой золотисто-пурпурной гривой, и кьютимаркой «три писчих пера». Талантом Силлейбла была речь, он один из лучших ораторов, каких я знаю. Лишь словом, силой голоса, не сходя с места и даже не применяя магию, он мог вдохновить и нагнать тоску, утешить и разочаровать, возвысить до небес и низвергнуть в пучину, направить и остановить, влюбить в себя или заставить ненавидеть. Обычно он был молчалив как скала, но если говорил - молчание воцарялось вокруг него, слушали долины и холмы, леса и горы, вторило эхо.

В обществе Силлейбл слыл снобом, его сторонились и при нем старались не болтать лишнего. Пронзительный взгляд небесно-синих глаз оставлял неизгладимое впечатление.

Я дружила с Силлейблом с самого жеребячества, мы вместе играли, гуляли, ели и спали. Я видела, как он рос и мужал, оставляя меня в садах счастливого детства. Когда он навещал меня, я училась у него складно, сильно и красиво выражать мысли и чувства. Мы встречались все реже, и я скучала по его речам. Но однажды он пришел в сад не один, с ним гуляли красивая кобыла и прелестный жеребенок. Это оказались его жена и дочь, я очень обрадовалась и подружилась с обеими.

С годами Силлейбл становился все более замкнут и раздражителен. Его шерсть поблекла, а грива выцвела. Часто подводила магия, угасая, когда он держал что-либо телекинезом. Так единорог разбил не одну чашку. Ходил он медленно, нередко подолгу замирая на месте. Заметив слабость друга, я торжественно поклялась найти заклинания, которые вернут ему силы. Силлейбл, как всегда, был очень добр ко мне, и с улыбкой ответил, что ожидает меня с заклинаниями через десять дней. Я хотела сейчас же убежать искать, но друг попросил остаться с ним до ночи. Когда я подняла луну, он прошептал, что эта ночь самая прекрасная в его жизни, и самая красивая луна из всех, что он видел. Поняв, что друг уснул, я укрыла его и ушла, стараясь не шуметь.

Следующие дни я посвятила поискам, забыв про игры и практически переселившись в королевскую библиотеку. Утомленная чтением, засыпала на страницах раскрытого тома, и продолжала поиски во сне. Помимо нужных заклинаний, почерпнула немало иных полезных знаний.

Дорезав капусту, передвинула кучу листьев к Лайри, и со второй попытки вытащила ногу из ножекопытника. Все же этот наспех скрученный предмет оказался весьма удобен.

- Для борща тут получилось слишком много. Вот тебе часть, угощайся.

- Спасибо.

- И как, смогла ты вернуть силы другу? - Спросил человек, стоя у печки.

- Спустя десять дней, вернувшись к нему с изученными заклинаниями, я нигде не могла найти его. А родные уклончиво отвечали на мои расспросы. Наконец, одна из внучек Силлейбла призналась, что он уснул в ту ночь, когда я покинула его, и не проснулся с новым рассветом.