Восход над Шалмари

Главной ценностью Семёна, как он скоро выяснил, были вовсе не его редкостные для этих мест внешние данные (хотя это тоже), куда более ценным его делало то, что он – человек с той стороны. «Из-за высоких врат». Вообще, порталы на этой стороне были явлением общеизвестным. И похоже, общеизвестным давно – они уже плотно вросли в местный фольклор. Очень многие сказания повествовали о путешествиях главного героя через высокие врата в самые невероятные места. Фантазия сказителей, не ограничиваемая рамками привычных природных и социальных законов, расцветала самым пышным цветом. Семён пытался первое время выделять из сказаний рациональное зерно, сопоставляя железных птиц с самолётами, живые дома – с автобусами, а всевозможные говорящие предметы – с радиоаппаратурой. Но потом плюнул. Если рациональное зерно и имело место, то отделить его от груд цветастых плевел не было никакой возможности.

Семёновы сопоставления, как ни странно, ему всё же помогли: после одного бурного спора насчёт возможности совместного потомства у железной птицы и живого дома Семён стал признанным специалистом по миру за высокими вратами. Это дало ему непрекращающийся источник информации обо всех потусторонних событиях: что бы ни случилось, так или иначе связанное с порталом, рано или поздно информация об этом событии доходила до Семёна. Так, Семён, узнал, что шавеларский хан был похищен не через Северный, который в этом мире располагался далеко на востоке, и не через портал в Потьме, а через другой, находящийся где-то на местном севере и ведущий совсем даже не на Землю. И похитители – вовсе не соплеменники Семёна. Впрочем, выводы насчёт Земли и землян Семён сделал сам – здесь той стороне отказывали в каком-либо делении: весь мир по ту сторону являлся единым, необъятным и разнообразным, а все его жители – просто чужаками. Так что чужаки, которым собирались мстить эльфы, и чужаки, к которым принадлежал Семён, находились, по всей видимости, на разных планетах. Это известие Семёна обрадовало – не то чтобы он всерьёз принял слова своего пленителя, но мысль о возможной войне эльфов с людьми определённую долю беспокойства доставляла: шавеларов здесь не просто боялись, а очень боялись. Семён же вовсе не собирался доживать здесь остаток жизни.

Впрочем, участвовала в похищении, похоже, ещё какая-то не то раса, не то организация – говорили об этих очень неохотно. Дать им какое-либо имя собеседники наотрез отказывались, называя их просто «те», или «не те», или «другие» – в зависимости от контекста. Семёну с трудом удалось выяснить, что обитают эти таинственные типы всё-таки по ту сторону, но к чужакам не относятся. И что упоминать их в разговоре не стоит. Семён про себя предположил, что речь идёт об Основателях, и, на всякий случай, спросил, не «те» ли построили порталы. И получил ответ, что он дурак, что высокие врата никто не строил и стоят они с момента сотворения мира.

Адаптации Семёна к этому миру поспособствовало ещё одно обстоятельство, весьма, надо заметить, симпатичное обстоятельство. Семён не раз ловил на себе заинтересованные взгляды местных девушек, и, пожелай он, разница в статусе вряд ли оказалась бы большим препятствием. Особенно учитывая местный уклад жизни, который Семён определил как «ложный патриархат». Но далеко дело зашло только с одной местной – та самая танцовщица, купленная в один день с Семёном, положила на него глаз, похоже, ещё в день покупки. И хотя Семён изо всех сил старался быть благоразумно осторожным, природное обаяние, первобытная красота девушки плюс энергичный напор не оставили ему никаких шансов, и очень скоро танцовщица оказалась у него в объятиях. Хотя, кто у кого оказался – это ещё вопрос. Особенно Семёна удручал тот факт, что их общий хозяин к новой танцовщице тоже весьма благоволил и вряд ли бы обрадовался неожиданному сопернику. Но он ничего не мог с собой поделать.

* * *

С ужасом ожидаемое неизбежное произошло где-то на третий месяц жизни Семёна в этом мире. Хозяин был в отъезде, управляющий с дружками кутили в главной зале так, что, будь здание хотя бы двухэтажным, наверняка бы рухнуло. Семён как раз собирался использовать по назначению широкую мягкую кровать в гостевой комнате, как вдруг совсем рядом, за матерчатой занавеской, прозвучали шаги. Девушка негромко пискнула, вырвалась из объятий Семёна и упорхнула из комнаты. Семёну, однако, путь за ней был заказан – выход вёл на женскую половину, где встретили бы его совсем неласково – охрана там была вышколенная. Ко второму же выходу из комнаты уверенной (судя по звукам шагов) поступью приближался кто-то неизвестный. Так что Семёну оставалось только неслышно горестно вздохнуть и воспользоваться опытом незадачливых любовников всего мира – залезть под кровать. Что он и сделал.