Восход (повести и рассказы молодых писателей Средней Азии и Казахстана)

И тогда я решил обратиться к комбату. Стал придумывать причину встречи с ним. Однажды я увидел его среди солдат, поливавших газоны.

Я подошел строевым:

— Товарищ майор, разрешите обратиться?

— А ну-ка валяй, послушаем, что ты нам скажешь, — пошутил он.

— Товарищ майор, мне необходимо в город в предстоящий выходной день! — выпалил я неожиданно, для себя.

Однако, не ответив на мою просьбу, комбат удивил меня гораздо больше, чем я его:

— Товарищ ефрейтор, я собираюсь направить вас на кратковременные курсы сержантов. После окончания курсов вернетесь в свою роту и вместо сержанта Коритко будете командовать отделением.

Это неожиданное решение застало меня врасплох, и я немного растерялся, даже не знал, что ответить.

— Говорят, что молчание — знак согласия. Короче, вам, товарищ ефрейтор, придется поехать. А послезавтра утром зайдите в штаб, там выпишут увольнительную.

Мне оставалось поднести руку к кромке берета:

— Слушаюсь, товарищ майор.

В воскресенье я вышел в город, и очень кстати: мое письмо, срочно отправленное Тане, дошло до адресата.

В городском парке я ее нашел очень быстро. Она сидела на зеленой скамейке невдалеке от фонтана и листала книжку.

Решили начать прогулку с леса. Безлюдная тропинка, извивавшаяся между деревьев, повела нас в молчаливую его глубину. Лес был полон неожиданностей: то, волоча за собой пушистый хвост, пробежит белочка, то с треском шагнет между деревьев пугливый олень. Тропиночка, наконец, привела нас к широкой пойме реки.

Сновали рыбачьи лодки. Мальчишки и девчонки с радостными криками играли в какую-то водную игру.

А те, что оставались на берегу, загорали на стеганых одеялах.

— Десант, неплохо бы искупаться, гляди какой погожий день, будто по заказу, — предложила Таня.

Да, жаркий день в этом пасмурном краю — событие довольно редкое. Я даже улыбнулся: не заблудилось ли Каракумское солнце, не пришло ли сюда по ошибке?

Но мое молчание Таня рассудила по-своему:

— Не хочешь купаться — не надо. Ты можешь сидеть и наблюдать. Мне же известно, что в вашем краю воды мало… Я окунусь пару раз и выйду.

Все ясно: решила, что я не умею плавать.

— Танюша, если я вдруг начну тонуть, — спасешь? — почти трагически сказал я, но Таня не заметила подвоха и упросила купаться, где мелко.

Я нырнул под воду и, вынырнув далеко от Тани и шумно плескаясь, поплыл к другому берегу.

Когда же вернулся, она обиделась:

— Шутник, даже не мог сказать… Страдай тут из-за него, бойся: как бы не утонул…

После этого мы плавали вместе.

Потом вышли на берег и стали загорать. Я забыл, что это такое удовольствие — лежать под теплым солнцем. Разомлел, то и дело втягивал в себя воздух, наслаждался.

И тут Таня вскочила и, сорвав с моей головы берет, которым я прикрылся от солнца, с озорством поглядывая назад, закричала: "Ну, если быстрый, — догоняй!" — сорвалась с места и побежала. Я рванулся за нею.

Она бежала и смеялась, а мне же казалось, что гонится она за собственным своим смехом. Ее распущенные волосы обвивали тело. Еёе смех был завораживающим, и мне хотелось без конца слушать его. И потому, наверное, я бежал не особенно быстро. Но в конце концов догнал ее и взял за руку. Тяжело дыша, она закрыла глаза и припала ко мне. Засмеялась:

— Хорошо здесь, правда?

Мое сердце учащенно заколотилось.

Нас рассматривали лесные деревья, задумчиво покачивали вершинами… Мы повернули к реке.

На берегу народ прибавлялся. Солнце клонилось уже к западу. А мне хотелось сидеть здесь и наблюдать за волнами. Эту реку я видел часто, но любоваться ею не надоедало, напротив, грусть улетучивалась, поднималось настроение. Отчего мы с этой рекой так сблизились? Была у меня на этот счет одна несложная догадочка: она похожа на мою Мургаб, что протекала неподалеку от дома.

— Ах, побольше бы таких дней…

Таня сидела рядом и держала меня за руку.

— Ты научишь меня плавать.

Глядя друг на друга, мы улыбались, и я окончательно забыл о том серьезном разговоре с Таней, ради которого шел на эту встречу.

Наша рота первой поднялась в воздух и раньше всех совершила прыжки.

Но на сей раз мы должны были остаться на поляне и собрать парашюты тех, кто прыгает после нас. Ребята, недовольные, обратились к замполиту:

— Товарищ капитан, с какой стати мы должны собирать чужие парашюты? Неужели мы не заслужили чего-нибудь посерьезнее?

Замполит улыбнулся и тут же отрезал:

— Выполняйте приказ.

Роты, приземлившись, поспешно освобождались от парашютов и исчезали в лесу, откуда доносилась автоматная трескотня и артиллерийская канонада.

А мы, собирая и подтаскивая парашюты, злились: что, мы хуже других?

Через три часа наш ротный командир пересчитал собранные парашюты и сделал отметку в своем блокноте. Ребята сели перекусить, а командир поручил мне построить свое отделение.

Я подумал, что нас сейчас отправят в гущу событий и оживился. Однако радость была преждевременной.

— Вы останетесь здесь, около парашютов!

Приказ, есть приказ, его надо выполнять.

От нечего делать ребята разбрелись собирать грибы, и только Миша и еще несколько ребят предпочли отдохнуть на траве.