Восход. Солнцев. Книга II

Твердохлебов приказал залезать в грузовик. Я уже направился с остальными, как мне положили руку на плечо.

— А вас, Солнцев, я попрошу проехать с нами, — сказал Трутень.

— С удовольствием! — улыбнулся я. А в душе: «Сука!»

* * *

Долгорукова и Царева в медчасти

Цветкова закончила лечение обеих. Конструкция, напитанная магией, почти все сделала, несколько капельниц и зелий, и вот девчули здоровы.

Девушкам пришлось переодеваться друг при друге, их одежда пострадала, а в больничных халатах никто выходить не хотел. Лейтенант помогла — выдала им свою одежду и потребовала вернуть, а перед этим постирать.

Если на Долгоруковой форма смотрелась более-менее, то на Царевой просто висела. Софья не сдержалась и сказала:

— Лейтенант, а у вас есть вата? Дайте девушке, пусть положит себе в область груди.

Шутка пришлась по нраву Цветковой, и она улыбнулась. Вот только Елизавета вся покраснела.

— А этой дайте бритву, чтобы свои заросли сбрила! — ответила Царева.

Девушки повернулись и уставились друг на друга.

— Брейк! Собачтесь на улице, — остановила новую волну выяснения отношений лейтенант.

Девушки вышли. Если Софью встретили военные, которые сопроводили ее до генерала, то Елизавету взяли под охрану и отвели в пустую казарму.

Царева села на раскладушку Бориса и задумалась. Она вернула ему долг жизни, теперь может двигаться дальше. Проблема в том, что Солнцев опять умудрился ее спасти.

— И что теперь? — вздохнула девушка.

Она немного покраснела, вспомнив, что им рассказала Цветкова, как Борис принес каждую на руках и потом помогал лейтенанту напитывать лечебную конструкцию.

Внутри живота Елизаветы было тепло и как-то тянуло. До этого таких ощущений она не испытывала. Еще девушка сделала свой выбор. Ударила по руке отца, которую он протянул ей. И это значит, что теперь на нее объявят охоту. Стоит выйти их части — сразу убьют.

Если роду Царевых заказывают кого-то, то они выполняют, провала не должно быть. Солнцев жив, позор для ее семьи. И, чтобы как-то загладить вину перед заказчиком, они вернут деньги и сделают все бесплатно. Репутация дороже. Вот только Елизавета, пятно на ней.

— Повезло мне с родом, — грустно улыбнулась девушка.

Царева была уверена, что у нее остались считанные дни. Она расплакалась бы, но нельзя. Девушка сама убивала таких отступников в составе семьи, это долг чести. За такое вознаградят и дадут новые техники, артефакты, редкие зелья.

Немного жалея себя, Елизавета осознала, что за свои семнадцать лет даже не целовалась добровольно, по своему желанию. Тут она решила, что не упустит возможности, когда такая представится.

* * *

Долгорукова в домике, который выделили ее отцу

— Софушка! — радостно произнес отец, схватил девушку и закружил ее.

Наконец-то за два года он может обнять дочь и поговорить с ней нормально. Если получится, во всяком случае, Семен Аристархович собирается сделать все, чтобы забрать ее домой.

— Отец… — серьезно произнесла Софья, когда ее опустили на пол.

— Ну хватит строить из себя буку! Ты же такой очаровательной девочкой была, что вдруг случилось? — мягким отцовским голоском произнес генерал.

— Я повзрослела! И стала военным. Прошла подготовку, теперь у меня отряд, и я лидер. Я больше… — Долгорукова остановилась, потому что поймала взгляд отца.

Генерал с дочерью поговорили о делах семейных. Семен Аристархович старался не давить на девушку, как его учила жена, но это ни к чему не привело. Чтобы как-то разрядить обстановку, сказал:

— Я казню эту девку, напавшую на тебя! Царева…

Софья удивилась. Смерти этой плоской дуре она не желала. Малолетка, которая строит из себя, а сама уже вдова, испорчена.

— Вот только друг твой, Солнцев, заступился за нее. Мы договорились с ним, он найдет человека, виновного в том, что ты пострадала. И вечером это время заканчивается, — сказал генерал.

— Заступился? — повторила Софья.

— Да, устроил такое… Ты бы знала. Моих военных связал, угрожал, требовал. Наглец! — рассмеялся Долгоруков, вспомнив, как его выставили их медчасти. Вот только это он не собирался рассказывать дочери.

Мысли Софьи уже улетели куда-то: «Почему он спас Цареву? Почему защищает? У него к ней чувства? А может, они уже спят? Но зачем тогда Борис меня целовал? Отшлепал… А еще… Стыдно признаться, видел голой…».

— Дочь? — позвал Долгорукову отец. — Все в порядке? Ты как-то странно себя ведешь. Неужто тебе нравится этот мальчишка?

— Что? — вскрикнула девушка. — Да… Ты… Не желаю тебя больше видеть и говорить!

Софья выскочила из домика и пошла в направлении ворот, чтобы поймать грузовик и вернуться в Охотничий. Отряд, о нем нужно позаботиться. Еще пора уже на охоту идти, денег совсем не осталось.

— Нравится мне? Солнцев? Этот наглец? — повторяла Софья в ожидании транспорта.

И тут заметила приближающуюся машину, в которой сидели Твердохлебов, Трутень и Солнцев.

Когда они проехали, Долгорукова поняла, что улыбалась, как дура.

* * *

Как только мы прибыли, нас распределили в разные казармы.