Восход Тёмной Луны

И ведь самое поганое в том, что я отчётливо осознаю… да, в общем-то, и вижу по их лицам, выражению глаз, неосознанному поведению тела, что появись такая возможность — и эти радушно улыбающиеся мне люди, низко кланяющиеся и благодарящие за помощь с Джао, с радостью полезут наверх по моей голове. Особенно подростки — злые, голодные, горячие сердцем и полные мечтаний о мести всем тем, из-за кого им плохо живётся. Всё, что их останавливает — это страх и разница в весовых категориях, коя этот страх и порождает. Таков уж тут порядок вещей. Даже Е Синхэ не был исключением, хотя воплощал сценический образ самого доброго, великодушного и милосердного борца за справедливость. Ну, в той изначальной истории, которая мне известна. Унижаться перед сильным, прогибать под себя слабых и рвать… рвать всё под себя, быстрее, чтоб не отобрали, чтоб не успели наказать… По сути, я и сам недалеко от этого ушёл. Природа человека такая, какая есть, и сами инстинкты толкают нас душить конкурентов, загребать всё себе, утверждать свой статус — всё ради владения ресурсами, чей дефицит намертво прошит в самой нашей сути, и сколько бы мы ни скопили в реальности богатств, инстинкты будут кричать, что этого мало. Всегда мало. Всегда надо больше. А чтобы это «больше» получить, надо его отобрать у тех, у кого оно есть, и уничтожить тех, кто этому мешает. И только когда возникает опасность потерять уже имеющееся, инстинкт рвача сменяется инстинктом шакала-лизоблюда, готового лизать пятки источнику опасности, лишь бы сохранить своё. Всё я понимаю о сидящем в каждом человеке «животном начале», но от этого понимания я не начинаю его любить. «Естественное не безобразно», — гласит одна крылатая фраза, вот только, по мне, была она изрядной брехнёй. Глисты вот тоже естественны, только вряд ли кто-то в здравом уме обрадуется обнаружить их в себе.

Однако если глистов хотя бы можно вывести, то что прикажете делать с человеческой натурой, да ещё в масштабах целого народа? А главное — нужно ли мне что-то делать? Что-то не могу я найти в себе пылающего в груди огня решимости, чтобы сражаться за «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным»…

— О чём задумался, Лян Ю? — подойдя ближе и, очевидно, уловив моё настроение, присела рядом Ю Нин, заглядывая мне в лицо.

Сидел я за вынесенным во двор столиком, отстранённо наблюдая за суетой слуг, пытающихся в темпе вальса превратить несколько не самых представительных даже для клана Лазурного Пера домов в место, достойное называться резиденцией наследника Тёмной Луны. Ребята были опытные (других я не брал) и заранее знали, куда и зачем едут, так что двор стремительно преображался, как и внутреннее убранство строений, да и внешние стены, где надо, быстренько прикрывались фиолетово-багряными штандартами с полумесяцем и чёрным драконом. На всю ораву у нас получалось почти десять домов, большая часть из которых, правда, весьма скромные по размерам, но оно и понятно — по-хорошему, нам с Ю Нин и Сюен даже под одной крышей ночевать неприлично, а уж в присутствии свиты так тем более. Кстати, именно поэтому девушки только сейчас подошли — до того они ходили выбирать себе комнаты.

— Да вот, смотрю на обстановку вокруг и как никогда понимаю, что не всё ладно во владениях Тёмной Луны. Клан Лазурного Пера и клан Джао — соседи, что живут в одном городе. Но почему одни едва ли не лоснятся от достатка, а другие живут впроголодь? Точнее, ответ-то я знаю, но сколько ещё у нас таких вассалов, от которых в случае нужды не дождаться и десятка воинов уровня хотя бы среднего студента Академии Небесной Звезды? И ведь это не оттого, что талантов у них нет, а оттого, что у них нет возможности эти таланты раскрыть.

— А как ты определил, что они живут впроголодь? Я видела, что одеты они неброско и дома не везде крепкие, но… — Ю Нин помахала руками в воздухе, — я не могу сказать, что им худо.

— Из стариков мы видели только непосредственно главу клана. Детей очень немного. Ни одного не то что страдающего полнотой, но даже минимально тучного человека. Наконец, изобилие свободных домов, которые ведь когда-то были построены для членов клана и их семей, но теперь стоят совершенно не востребованные даже под склады. Тут не просто не жируют, тут действительно живут впроголодь, — ответил я со вздохом и бросил взгляд на Ан Сюен, которая тоже слышала рассказ Синхэ о часто умирающих стариках и непомерных налогах. Кареглазая милашка мой взгляд поняла и тоже с печалью оглядела окрестности.

— Вот зачем ты вёз всё это зерно! — поняла наконец-то Ю Нин, хотя раньше её тот факт, что я затарился провизией как на пять лет автономки для всего нашего каравана из полусотни человек, казалось, совсем не интересовал.