Восход тьмы

— Скоро ты сам поймешь, — ответил он. — У нас здесь есть и другая цель, кроме обновления Деревянного Знака. У нас троих. Я не принадлежу ни одному веку и ни одному месту, Уилл. Я первый из Носителей Света и жил во все времена. Я существовал — существую — в век Хокинга. И там Хокинг — мой вассал. Я его господин, и даже больше чем господин, потому что он прожил со мной всю свою жизнь: я взял его на воспитание, когда его родители умерли.

— О сыновьях заботятся куда лучше, — прошипел Хокинг, посмотрел вниз и оправил свой жакет. Уилл вдруг понял, что, несмотря на морщинки на лице Хокинга, он был немногим старше, чем его брат Стефан.

Мерримен продолжал:

— Он мой друг, который служит мне, и я очень люблю его. И доверяю ему. Так сильно, что приготовил для него жизненно важную роль в нашей задаче — в задаче твоего обучения.

— Ох, — вздохнул Уилл.

Хокинг широко улыбнулся ему, потом шагнул вперед и отвесил низкий поклон, невольно рассеяв атмосферу серьезности.

— Я должен поблагодарить тебя за то, что ты родился, Носитель Света, — сказал он, — и дал мне шанс проскользнуть в другое время.

Мерримен благодушно заулыбался.

— Заметил ли ты, Уилл, как он любит поджигать газовые фонари? В его время используют дымящие зловонные свечи, которые на самом деле никакие не свечи, а тростник, погруженный в жир.

— Газовые фонари? — Уилл посмотрел на круглый стеклянный абажур, прикрепленный к стене. — Так вот что это такое?

— Конечно. Электричества еще нет.

— Прекрасно, — сказал Уилл, обидевшись, — я ведь даже не знаю, какой сейчас год.

— Тысяча восемьсот семьдесят пятый от Рождества Христова, — сказал Мерримен. — Неплохой год. В Лондоне мистер Дизраэли делает все возможное, чтобы купить Суэцкий канал. Больше половины торговых кораблей Британии, которые проплывают через этот канал, — парусные суда. Королева Виктория восседает на британском троне уже тридцать восемь лет. Имя американского президента величественное — Улисс Симпсон Грант, а Небраска недавно вошла в число тридцати четырех соединенных штатов. В Бакингемшире, в отдаленном поместье, известном широкой общественности только своей коллекцией книг по черной магии, самой ценной в мире, леди по имени Мэри Грейторн устраивает вечеринку для своих друзей в канун Рождества, с музыкой и пением гимнов.

Уилл подошел к ближайшему книжному шкафу. Все книги были в кожаном переплете, в основном коричневого цвета. Здесь стояли новые блестящие тома, корешки которых светились золотистым металлом. Встречались и маленькие толстые книжки, очень старые, и кожа на них была до того истерта, что напоминала грубую шершавую ткань. Он рассматривал заголовки: «Демонология», «Книга возмездия», «Разоблачение колдовства», «Порча и сглаз» и так далее на французском, немецком и других языках, алфавит которых был ему незнаком. Мерримен пренебрежительно махнул рукой на все эти книги.

— Стоят целое состояние, — сказал он, — но только не для нас. Это сказки, придуманные людьми. Некоторые из них были мечтателями, а другие — сумасшедшими. В этих книгах рассказы о колдовстве и жестоких расправах, которые люди чинили над несчастными душами, так называемыми ведьмами. Большинство из них были обычными, совершенно безвредными живыми существами, и только немногие действительно были связаны с Тьмой. Конечно, эти книги не имеют ничего общего с Носителями Света. Почти все рассказы, которые человек придумывает о магии, ведьмах и других подобных вещах, рождаются из глупости, невежества или душевной болезни. А иногда таким способом люди пытаются объяснить события и явления, сути которых не понимают. Мы, Носители Света, тоже остаемся тайной для людей, они ничего о нас не знают. Эту информацию хранит только одна книга в этой комнате. Польза других лишь в том, что они могут напомнить нам о возможностях Тьмы и о тех темных методах, которые она использует. Но, как я уже сказал, есть одна книга, ради которой ты и был перенесен в этот век. С ее помощью ты узнаешь о своем месте среди Носителей Света, и ценность этой книги невозможно описать словами. Это книга тайн, книга реальной магии. Очень давно, когда магия была единственным записанным на бумаге знанием, наше дело называлось просто — Знание. Но в твое время самые разные знания в самых разных областях так широко распространены на Земле, что мы, полузабытые Носители Света, используем полузабытое слово. Мы называем это магия.

Он двинулся через комнату в сторону часов, увлекая за собой собеседников. Уилл посмотрел на Хокинга и увидел, что на его узком самодовольном лице появилось опасение. Они пошли за Меррименом. Тот остановился перед большими старинными часами, которые были на полметра выше его головы, достал из кармана ключ и открыл переднюю панель. Уилл увидел маятник, который медленно раскачивался из стороны в сторону.

— Хокинг, — интонация Мерримена была ласковой, но в то же время властной. Человек в зеленом жакете, не проронив ни слова, опустился на колени с левой стороны от Мерримена и замер.