Восход тьмы

Он мог прочесть всего одну строчку: «Я путешествовал, как орел» — и вот он уже парил в небе, словно у него были крылья, переживая неведомые ему раньше ощущения. Он понимал теперь, что значит довериться ветру, когда потоки воздуха несут тебя стремительно, что значит взмахнуть крыльями и парить в высоте, что значит смотреть вниз, на пестрые зеленые холмы, увенчанные темными деревьями, и на извилистую блестящую речку между ними. Во время полета он узнал, что орел — это одна из пяти птиц, которые могут видеть Тьму. И тут же он читал о четырех других птицах, способных обличить Тьму, и был по очереди каждой из них.

Он читал: «…Ты прибыл в то место, где старейшее создание в этом мире, Орел Гвернабви, путешествует вдали от дома…» И Уилл оказывался высоко над миром, на голой скале; он сидел, не испытывая страха, на серовато-черном блестящем гранитном выступе и любовался золотыми перьями мощного крыла, а его рука лежала рядом со свирепыми, твердыми как сталь крючковатыми когтями; в это время скрипучий голос нашептывал ему на ухо слова, с помощью которых можно управлять ветрами и штормами, тучами и дождем, снегом и градом, всеми небесными явлениями, не нарушая при этом движения Солнца, Луны, планет и звезд.

Затем он снова летел высоко в синевато-черном пространстве, вечные звезды сияли вокруг него, и созвездия рассказывали ему о себе. Иногда эти истории совпадали с теми, которые были известны среди людей уже много лет, совпадали названия созвездий и их формы, но иногда нет. Вот промелькнул Волопас, кивая, держа на коленях яркую звезду Арктур. Вот Телец промчался с ревом, неся огромное солнце Альдебаран и маленькую группу Плеяд, поющих необычными сладкозвучными голосами, каких Уилл никогда еще не слышал. Мальчик летел ввысь через черный космос, видел мертвые и пылающие звезды, наблюдал редкую, рассредоточенную жизнь, населявшую бесконечную запредельную пустоту. Когда это путешествие закончилось, он знал каждую звезду на небе, знал ее имя и место на астрономической карте. И более того: он знал все заклинания Солнца и Луны, тайны Урана, понимал отчаяние Меркурия и даже прокатился на хвосте кометы.

И всего лишь одной строкой Книга спустила его с небес на землю.

Морские волны стелются под ним…

И вот он уже стремительно летел вниз, туда, где пестрела синяя рябь, которая по мере приближения превратилась в ревущие, набегающие друг на друга волны. И он оказался в море, вырвавшись из суеты земной, окунулся в изумительный подводный мир красоты и жестокости, мир сурового холодного выживания. Здесь одно создание преследовало другое, никто не был в безопасности. В морских глубинах Книга научила Уилла способам защиты и заклинаниям морей, рек, проливов, озер, ручьев и фьордов. Он узнал, что перед текущей водой оказывается бессильной любая магия — злая или добрая; вода смывает все, словно этого никогда и не было.

Уилл проплывал мимо чудовищно острых кораллов, и диковинная растительность — зеленая, красная, фиолетовая — извивалась вокруг него; блестящие рыбки всех цветов радуги подплывали к нему, осматривали и уплывали, помахивая плавниками и хвостами. Он видел недобрые черные спины морских ежей, мягкотелые трепещущие создания, которые нельзя было назвать ни рыбами, ни растениями, а затем вдруг снова оказался на поверхности, на белом песке отливающей золотом отмели, ведущей к деревьям. Голые деревья, как корни, спускались в морскую воду вокруг него, образуя безлистные джунгли. Одна вспышка света, и Уилл снова смотрел на страницу Книги магии.

…Обожженный огнем, я заигрываю с ветром…

Он оказался среди весенних деревьев, покрытых свежей молодой листвой, переливающейся на ярком солнце; затем среди летних деревьев с богатой листвой, которая мягко шелестела на ветру, и, наконец, среди темных зимних елок, в гущу которых не проникал даже лучик солнца. Он изучил природу деревьев, особые магические свойства, которыми наделены дуб, бук и ясень. На следующей странице Книги был только один короткий стишок:

Тот, кто видит цветение дикого леса,
Видит, как чибисы кружат над водной гладью,
Грезит о Незнакомцах, которые могут быть
Темными, увы!