Восход звезды

Вода уже доходила мальчику до пояса, и он не мог хорошенько дотянуться до холки коня. Ему так хотелось увидеть это новое существо полностью чистым и сияющим. Течение было сильным, и Тихо почувствовал, что его ноги отрываются от дна. Он пытался удержаться в воде на уровне плеч Товарища, но было сложно одновременно бороться с течением и скрести коня. Обожженные концы его гривы уже довольно давно отвалились, но среди прядей все равно виднелись темные полосы. Тихо боялся схватиться за гриву, чтобы не причинить животному боль. Но если он будет держаться, то ему будет проще бороться с течением, а доставать песок и тереть шкуру можно второй рукой. Они зашли в самое глубокое место потока. Что же будет, если Товарищ вдруг перестанет доставать ногами до дна? Умеет ли он плавать?

Тихо прижался к уху Товарища.

– Держись, а то нас снесет.

Эсперо повернул голову к мальчику. Впервые за все это время Тихо увидел, что веки коня полностью поднялись. Он заглядывал мальчишке прямо в глаза.

– Держись крепче, а я буду держаться за тебя, можно?

Вода плеснула у холки животного, и он издал тихое ржание. Мальчик никогда не слышал ничего подобного. Конь продолжал глядеть почти незрячими глазами прямо в глаза Тихо. Его уши, которые до этого были мягкими и расслабленными, подались вперед, как будто он внимательно прислушивался к чему-то. Конь заржал второй раз, словно говоря: «Повтори! Повтори это еще раз, пожалуйста!»

– Эсперо… Эсперо[1] – это твое имя!

Он схватился за мягкие пряди конской гривы. В этот момент копыта Эсперо оторвались от дна, и конь с мальчиком поплыли по реке. Мощные ноги жеребца забили по воде.

– Эсперо! – подняв голову, радостно закричал мальчишка прямо в ясный купол неба. Конь слегка повернулся, и Тихо почувствовал, что его заносит прямо на спину животного. Мальчик обхватил ногами корпус лошади.

Это было больше похоже на полет, чем на плавание. Мощные мышцы на лопатках Эсперо ритмично работали, толкая коня с его всадником вперед, к середине реки. Тихо приник ближе к лошадиной холке.

Он не знал, как долго они плыли, но вскоре копыта Эсперо снова нащупали дно. Мальчик соскользнул по его спине немного назад, но продолжал держаться за гриву, пока конь выходил из воды и карабкался на крутой берег. А когда он начал отряхиваться, Тихо пришлось изо всех сил стиснуть его бока коленями, чтобы не упасть.

Эсперо чувствовал, как колени мальчика давят на его тело. Одна нога держалась лучше, чем другая, как будто была не такой сильной, но он быстро перестал обращать на это внимание. Гораздо больше его удивил вес всадника. Никогда за все годы, проведенные на службе у испанцев, он не чувствовал на себе никого настолько легкого. Не было ни мундштука, ни уздечки, ни шпор, но тем не менее мальчик управлял им – сейчас, например, он направил коня вверх по крутому речному берегу, слегка смещая вес в нужную сторону и тем самым подавая жеребцу беззвучные команды.

Смутные образы чернели в глазах Эсперо. Они были еще очень размытыми, но после пожара в каньоне конь еще ни разу не видел даже этого. Он перешел на рысь, но мальчик не стал хвататься за гриву или обнимать его за шею. Эсперо казалось, что он несет на спине перышко. Жеребец сорвался в галоп, но мальчик все равно продолжал держаться совершенно ровно, несмотря на укороченную и слабую ногу.

«На мне нет мундштука, нет седла и даже поводьев, но с этим мальчишкой я могу скакать куда угодно. Он стал моими глазами». – Эсперо заржал, сначала тихонько, потом громче.

Тихо наклонил голову и прислушался. Ему показалось, что в ржании коня он слышит свое имя. «Мы называем друг друга по имени! – подумал он и погладил коня по плечу. – Я больше не одинок! Я могу прожить без племени. И для слепых глаз Эсперо я не призрак. Я для него человек, товарищ, а не просто хромой мальчик».

Глава седьмая Странствия продолжаются

Они стояли на холодном ветру. На западе громоздились тяжелые серые тучи. Эстрелла видела, как Бобтейл морщится и поджимает губы. Кое-кто говорил, что вороной жеребец видит погоду, но лучше было бы сказать, что он ее чуял. Широко раздувались большие ноздри Бобтейла; вообще вся темная морда коня была крупнее, чем у любой другой лошади табуна.

Эстрелла с тревогой посмотрела на жеребца. Бобтейл что-то учуял, и это заставило его злобно прижать уши. Она отчаянно надеялась, что это не запах разлагающейся плоти – гниющего где-нибудь тела Эсперо.

– Бобтейл, – спросила она, с трудом скрывая свое волнение, – ты случайно не мертвого учуял?

– Нет, – ответил конь, раздувая ноздри и слегка пританцовывая на месте. – Хотя лучше бы он был мертвый.

– Кто?

– По-моему, я чую человека.

Жеребец мрачно покосился на Эстреллу. Она понимала, что он хочет сказать: надо было раньше прекращать эти бесполезные поиски.

Услышав о человеке, табун забеспокоился. Лошади вскидывали головы, прижимали уши и топорщили гривы.

– Значит, пора уходить! – сказал Селесто.