Восход

– К сожалению, – полковник поерзал на стуле, – это не те Отцы, что сражались с аннунаками во время Последней Битвы. Тогда практически все погибли, а уцелевшие Звенья ушли под землю, чтобы не быть уничтоженными. За то время, пока они вернулись на свои места, причем некоторые изрядно сместились под плитами литосферы, осталась лишь маленькая группа настоящих Отцов. А те, кто остался, во время Битвы были слишком малы, чтобы запомнить координаты Звеньев.

Итак, нифелимов ничтожная горстка. Наверняка удастся прикончить их без особого шума и пыли. Основная проблема – найти. И дополнительная – разобраться со всеми ген-измененными, работающими на нифелимов.

– Что такое Система Правителей? – спросил Аркудов, резко сменив тему.

– Зачем спрашиваешь? – поднял брови полковник. – Об этом написано в дневнике.

– Не дочитал до нужного места.

– Тогда дочитывай, – сказал Павел Геннадиевич, глядя на часы. Вдруг спохватился: – Ты вот что – отдыхай, а я к тебе вечером приду. У нас с тобой есть еще много о чем поговорить. Согласен?

– Да.

Полковник встал и двинулся к двери.

– Павел Геннадиевич, – позвал его Антон, удивляясь собственной решимости. – Вы ведь хотите узнать, чье Звено лежит под Стамбулом?

Силовик резко остановился в двери, одной ногой на высоком пороге. Он смотрел на Антона с немым вопросом.

– Дайте поговорить с дочерью, – попросил ученый, не пытаясь подняться.

Немного подумав, полковник снял с пояса спутниковый телефон и бросил ему.

– Абонент называется «Славин», – сказал он, когда тяжелый приборчик упал на постель. – Говори не больше пяти минут – связь нынче дорогая.

Антон, не сдержавшись, хрипло рассмеялся. Силовик нахмурился, качнувшись к нему, но шага не сделал.

– Ну? – спросил он.

– Там аннунаки, – ответил Аркудов, указывая взглядом на выход.

– Ну! – неопределенно выкрикнул полковник, поднимая твердо сжатый кулак перед лицом.

Крутнулся на каблуках и вышел, блеснула стремительно уменьшившаяся полоска дневного света. Дверь захлопнулась.

Антон шумно выдохнул и перевернулся на живот. Рука свободно скользнула, миновав расправленную простыню, под койку. На полу, бережно прижатое к переборке, лежало ружье. Очень тяжелое – это прибавило уверенности.

Покопавшись в телефоне, Аркудов нашел в записной книжке указанное полковником имя. Запомнил номер, но звонить не стал. Вместо этого набрал другой – цифры пришлось запоминать в трудной обстановке, но все же они остались в памяти.

– I listen you, – послышался знакомый голос.

– Привет, – воровато поглядывая на дверь, сказал Антон. – Это я.

– Хорошо, что позвонил. Рассказывай.

– Проблемы у меня, парень. Очень большие! Даже не знаю, кому еще позвонить…

– Можешь не углубляться в детали. – На другом конце мира раздался смешок. – Я обо всем знаю.

– Откуда?!

– От Игоря Васильевича Верблюда, – хихикнул динамик. – Короче, ты не переживай, все будет нормально. По крайней мере до декабря…

– Послушай, – начал было Антон, но его перебили:

– Про дочку знаю. Уже принимаю меры. Ты лучше ей позвони, чтобы не волновалась. А то, я слышал, у тебя дома какие-то хмыри завелись.

Аркудов помрачнел и до боли в пальцах сжал телефон.

– Сейчас же номер этот с памяти сотри, – порекомендовал собеседник. – На всякий случай. Даже если его запеленговали, все равно не найдут. Но лучше сотри. Звони дочке и занимайся своими делами. Позже я тебя сам найду.

– Каким это образом? – спросил Антон, еще больше удивляясь.

Динамик запищал короткими гудками.

Почистив память телефона, ученый запомнил номера всех входящих и исходящих абонентов полковника. Дело оказалось нетрудным – всего два человека. После набрал «Славина».

Ответил малоприятный прокуренный бас. Затем послышались тяжелые шаги – поскольку Антон представлял, что люди Отцов находятся у него дома, он предположил, что Славин идет с кухни в прихожую, а затем в зал.

– Алё! Папа, это ты?! Папа!

Аркудов сморщился, чтобы сдержать слезу.

– Привет, малышка, – сказал он, крепко сжатым кулаком елозя по простыне. – У вас все нормально?

– Ага, – ответила дочка. – У нас поселились твои друзья. Кушают так много, что няня измучилась варить и жарить. Я ей помогаю, а она ворчит…

– Я тебя очень люблю, – признался Антон.

– И я тебя люблю, папа. А когда ты приедешь?

– Так скоро, как только смогу. Очень надеюсь, что приеду в ближайшие дни.

– Мне тут скучно. Няня не позволяет даже во двор выходить. Я бы с балкона смотрела, но там дядьки постоянно курят – смердит. А что ты мне купишь, когда приедешь?

Резко сменить тему разговора было для Светланки привычным делом. Вспомнив об этом, Антон заулыбался. Они разговаривали почти час, пока в каюту не вломился полковник и, ворча о «бесовых тарифах», не отобрал телефон.

– Я тебя люблю, милая! – крикнул Антон Павлу Геннадиевичу в спину.

– Я тебя тоже, – хмуро ответил полковник, – если не шутишь.

Настроение силовика за последние полчаса разительно изменилось. По поджатым губам и глубоким морщинам вокруг глаз Антон увидел, что Павел Геннадиевич столкнулся с какими-то трудностями. Наверняка нелегко планировать боевую операцию в большом городе так, чтобы она прошла без лишнего шума.