Восходящая Тень

Элайде потребовалось некоторое усилие для того, чтобы вернуть свои мысли к тому, что было важно именно сейчас. И Эгвейн, и Найнив были родом из того же селения, что и этот странный молодой человек – Ранд ал’Тор. И Мин, конечно же, его знает, хотя изо всех сил старается это скрыть. Да, все дело в нем, в этом Ранде ал’Торе.

Элайда видела его всего один раз, – кажется, он простой пастух, родом из Двуречья, что в Андоре, но с виду этот парень вылитый айилец. И стоило Элайде взглянуть на него, как ее посетило предвидение. Он был та’вереном, одним из немногих, чьи судьбы не вплетаются в Узор, следуя обращению Колеса Времени, а, напротив, заставляют Узор формироваться вокруг себя – во всяком случае, на какое-то время. И, глядя на него, Элайда узрела хаос, смятение и ожесточенную борьбу – за власть над Андором, а возможно, и над всем миром. Андор надлежало уберечь от смуты – первое явившееся ей откровение непреложно убеждало Элайду в этом.

В хитросплетениях Узора достаточно нитей для того, чтобы поймать Суан в сотканную ею же паутину. Если верить слухам, та’веренов трое, а не один, причем все они родом из одного селения, из этого, как его там, Эмондова Луга, да еще вдобавок ровесники. Все эти странные обстоятельства не могли не вызвать в Башне всевозможных толков. Ведь когда Суан ездила в Шайнар, а с тех пор минул уже год, она встречалась с этими та’веренами и даже беседовала с ними – с Рандом ал’Тором, Перрином Айбара и Мэтримом Коутоном. Говорили, что это вышло случайно, дескать, простое совпадение. Правда, те, кто подхватывал эти толки, не знали того, что знала она, Элайда.

А она помнила, что стоило ей увидеть этого самого Ранда ал’Тора, как Морейн – именно Морейн – убедила его поскорее скрыться неизвестно куда. А ведь как раз Морейн сопровождала его и двух других та’веренов в Шайнар. Морейн Дамодред, которая была ближайшей подругой Суан Санчей еще во времена их послушничества. Будь Элайда из тех, кто по любому поводу бьется об заклад, она могла бы заключить пари относительно того, что никто в Башне, кроме нее, не помнит об этой дружбе. Как только Суан и Морейн были возвышены до ранга Айз Седай – как раз в ту пору закончилась Айильская война, – они отдалились друг от друга, и теперь вряд ли кто-нибудь помнил о том, что когда-то они водили дружбу. Но когда они проходили послушничество, Элайда была принятой, она наставляла их, наказывала за нерадение – и ничего не забыла. Трудно представить, что нити этого сговора тянутся так далеко в прошлое – тогда Ранда ал’Тора и на свете-то не было, – но он был единственной ниточкой, позволявшей связать все воедино. Для Элайды этого было вполне достаточно.

Что бы там ни задумала Суан, ее необходимо остановить. Хаос и сумятица множатся во всем мире. Несомненно, скоро Темный вырвется на свободу, – одна мысль об этом заставила Элайду поежиться и закутаться в шаль. Чтобы противостоять Темному, Башня должна оставаться в стороне от мирских распрей. Башне необходимо сплотить народы, сохраняя рычаги власти и не отвлекаясь на тот сумбур, который мог внести в ход событий Ранд ал’Тор. Стало быть, его надлежит остановить – пока он не разрушил Андор.

Элайда ни с кем не делилась тем, что знала о Ранде ал’Торе. Она решила разобраться с ним потихоньку, по возможности избегая лишнего шума. Совет Башни уже полнился разговорами о том, что надо выждать, а тем временем попытаться управлять та’веренами. Обитатели Башни ни в какую не соглашались избавиться от них, особенно от Ранда, хотя это следовало сделать для блага Башни – и для блага всего мира.

При этой мысли Элайда чуть не застонала. Ох уж эта Суан – она всегда была чересчур упрямой, воображала о себе невесть что, а сама-то всего-навсего дочка голоногого рыбака. Неужто она дошла до того, что готова впутать во все это Башню, не поставив в известность Совет? Ведь она, как и все Айз Седай, знала о надвигающихся событиях. По глупости она решилась на это или, хуже того…

Элайда неожиданно остановилась, уставившись в пустоту. А что, если Ранд ал’Тор способен направлять Силу? Он или кто-то другой из та’веренов? Нет, скорее всего, это Ранд ал’Тор. Но нет, только не это. Даже Суан не позволила бы себе связаться с кем-нибудь из таких…

– Хотя кто знает, на что способна эта женщина? – пробормотала Элайда. – Я-то всегда знала, что Суан недостойна восседать на Престоле Амерлин.

– Элайда, ты что, сама с собой разговариваешь? Знаю, вы, Красные, не дружите с сестрами не из вашей Айя, но среди своих-то у вас наверняка есть с кем словом перемолвиться.

Обернувшись, Элайда увидела Алвиарин. Айз Седай с лебединой шеей взирала на нее с холодной надменностью, отличавшей Белую Айя. Белые и Красные сестры не слишком жаловали друг друга – вот уже тысячу лет они восседали на противоположных скамьях в зале Совета. Белые были заодно с Голубыми, а Суан Санчей вышла из Голубой Айя. Белые же всегда кичились своей рассудительностью и беспристрастностью.

– Пойдем потолкуем, – предложила Элайда. Алвиарин помедлила, размышляя, но все же пошла с ней рядом.