Восходящая тень

– Я буду на плацу для ристалищ. Только там, пока я упражняюсь на мечах с Хаммаром, я могу отвлечься от своих тревог. – Страж Хаммар, Мастер Клинка, учил молодых лордов обращаться с оружием. – Я остаюсь там до самого заката почти каждый день.

– Хорошо. Я приду, как только смогу. А ты все-таки постарайся следить за своим языком. Если Амерлин разгневается на тебя, то не поздоровится ни Илэйн, ни Эгвейн. Будь благоразумен.

– А вот этого я не могу обещать, – решительно ответил Гавин. – Что-то неладное творится у нас. В Кайриэне междуусобица, а в Арад Домане и Тарабоне и того хуже. Лжедраконы. Кругом раздор, отовсюду слухи, один тревожнее другого. Не стану ручаться, что за всем этим стоит Башня, но только и здесь дела обстоят не лучшим образом. И не так, как кажется со стороны. Исчезновение Илэйн и Эгвейн – далеко не все, что меня беспокоит. И все же их судьба заботит меня. И если с ними что-то стряслось… если они погибли… – Юноша нахмурился, и лицо его на миг вновь превратилось в кровавую маску.

Более того, над его головой сверкнул меч, а позади промелькнуло развевающееся знамя. Меч был таким, какими обычно пользовались Стражи, с длинной рукоятью и слегка искривленным лезвием, помеченным клеймом в виде цапли – знаком Мастера Клинка. Мин не смогла определить, принадлежал ли этот меч Гавину или угрожал ему. На знамени красовался герб Гавина – атакующий белый вепрь, но почему-то на зеленом поле, а не на красном, которое было цветом Андора. И знамя, и меч растворились в кровавом мареве.

– Будь осторожен, Гавин. – Произнося эти слова, Мин имела в виду больше, чем могла объяснить даже себе самой. – Тебе нужно быть очень осторожным.

Юноша внимательно посмотрел ей в глаза и как будто уловил, что за ее предупреждением кроется нечто глубокое и серьезное.

– Я… постараюсь, – ответил он после непродолжительного молчания. Гавин ухмыльнулся – это была почти та мальчишеская ухмылка, которую так хорошо помнила Мин, но было очевидно, что далась она Гавину с трудом. – Ладно, пожалуй, мне пора на плац, раз уж я собрался посостязаться с Галадом. Сегодня утром я выстоял против Хаммара в двух поединках из пяти, но когда в прошлый раз Галад соблаговолил заглянуть на плац, он выиграл три. – Неожиданно юноша взглянул на Мин так, будто только сейчас впервые ее увидел, и улыбнулся, на сей раз искренне:

– Знаешь, тебе надо почаще надевать платье – оно тебе очень даже к лицу. Помни, я буду там до заката.

И он зашагал прочь упругой походкой, почти неотличимой от исполненных смертоносной грации движений Стражей. Мин поймала себя на том, что оправляет складки платья, и тут же спохватилась. Да испепелит Свет всех мужчин до единого! – выругалась она про себя.

Сахра глубоко вздохнула, как будто все это время не смела перевести дух.

– Какой он симпатичный, правда? – мечтательно произнесла она. – Конечно, не такой, как лорд Галад, но… И выходит, вы с ним знакомы? – Отчасти это был вопрос, но лишь отчасти.

На вздох послушницы Мин ответила столь же глубоким вздохом. Девчонке будет о чем посудачить с подругами в спальне. И о ком же, как не о принце королевской крови, особенно если его окружает некий ореол, словно героя из песен менестрелей. А уж неизвестная женщина, которая знается с королевскими сыновьями, непременно оживит эти толки. Впрочем, тут уж ничего не поделаешь. Во всяком случае, рассудила Мин, повредить мне болтовня послушниц уже не может.

– Амерлин, должно быть, удивляется, что нас задержало, – проговорила она.

Сахра тут же спохватилась – она судорожно сглотнула, глаза ее расширились от испуга. Схватив Мин за рукав, она поспешно подтолкнула ее к двери. Оказавшись в приемной, послушница присела в неловком реверансе и выпалила, трепеща от страха:

– Я привела ее, Лиане Седай! Это госпожа Элминдреда. Желает ли Амерлин принять ее?

В приемной находилась высокая смуглая женщина в голубой мантии Хранительницы Летописей, указывавшей на то, что она возвысилась до своего сана из Голубой Айя. Подбоченившись, она дождалась окончания доклада послушницы и отпустила ее, сурово промолвив:

– Ты не очень-то торопилась, дитя мое. Ступай, возвращайся к своим обязанностям.

Сахра еще раз неуклюже присела и выскочила так же поспешно, как и появилась.

Мин стояла, потупив глаза. Капюшон был по-прежнему надвинут на лоб. Уже то, что Сахра отметила и запомнила ее, было достаточно скверно, но та, во всяком случае, не знала ее имени. Другое дело – Лиане: она-то знала Мин лучше всех в Башне, за исключением самой Амерлин. Мин была уверена в том, что теперь это уже не имело значения, но после всего, что видела в коридоре, утвердилась в намерении следовать наставлениям Морейн до тех пор, пока не окажется наедине с Амерлин.