Восходящая тень

— Лагерь у них здоровенный, — подхватил Тэм. — Семь-восемь сотен солдат, никак не меньше. И от Сторожевого Холма до самого Эмондова Луга день и ночь разъезжают патрули. Если бы Белоплащники разделились, нам было бы легче, но они держатся вместе, если не считать сотни солдат у Таренского Перевоза. Потому-то троллоки и чувствуют себя вольготно во всем Двуречье. Я слышал, что возле Дивен Райд дела обстоят еще хуже, чем у нас. Фермы горят каждую ночь. То же самое творится между Сторожевым Холмом и рекой Тарен. Да, выручить Натти и прочих будет трудновато — да и где их потом прятать? Удастся ли уговорить Айз Седай укрыть их здесь? Мне кажется, эту парочку не обрадует, если о них еще кто-нибудь проведает.

— Кто-нибудь из местных наверняка их укроет, — возразил Перрин. — Не может быть, чтобы все от вас отвернулись. Неужто в деревне и впрямь верят, что вы — Приспешники Темного?

Сказав это, он тут же вспомнил Кенна Буйе.

— Конечно, нет, — ответил Тэм, — кроме разве что нескольких дураков. Многие готовы поделиться съестным или пустить переночевать в овине — но пойми, люди остерегаются помогать тем, за кем охотятся Белоплащники. Не стоит их за это винить. Дела обстоят худо, и мужчины в первую очередь заботятся о безопасности своих семей. И просить кого-то укрыть Натти, девочек, Харала и Элсбет… Боюсь, это уж слишком.

— Я был лучшего мнения о двуреченцах, — пробормотал Перрин.

Абелл выдавил из себя кислую улыбку:

— Не суди их слишком строго — они ведь между Белоплащниками и троллоками как между мельничными жерновами. Только и надеются, что их не сотрут в порошок.

— Пора кончать надеяться и начинать что-то делать, — отрезал Перрин и тут же смутился. Он давно здесь не был и, как обстоят дела, знал только понаслышке. Но все же юноша был уверен в своей правоте. Пока люди прячутся от троллоков за спинами Белоплащников, им придется мириться со всем, что бы ни затеяли Чада Света — книжки отбирать или хватать женщин да ребятишек.

— Завтра я взгляну на их лагерь. Наверняка должен быть способ вызволить наших. А как только освободим их, займемся троллоками. Один Страж рассказывал мне, что троллоки называют Айильскую Пустыню Гиблой Землей. Я хочу, чтобы так же они стали называть и Двуречье.

— Перрин, — начало было Там и осекся. Что-то его смутило.

Мои глаза, подумал юноша. На них упал свет, и они вспыхнули. Лицо Перрина застыло.

Тэм вздохнул и махнул рукой:

— Ладно, сначала надо позаботиться о Натти и остальных, а уж там решим, что делать с троллоками.

— Не позволяй ненависти овладеть тобой, сынок, — участливо промолвил Абелл, — ненависть может выжечь человека изнутри.

— Ничего меня не жжет, — ровным голосом отозвался Перрин. — Просто я собираюсь сделать то, что нужно. — Он провел большим пальцем по лезвию топора.

То, что нужно.

* * *

Патрульная сотня, возглавляемая Дэйном Борнхальдом, возвращалась к лагерю в Сторожевой Холм. Впрочем, теперь это была уже не совсем сотня… К одиннадцати седлам были привязаны завернутые в плащи тела, а еще двадцать три человека было ранено. Троллоки устроили хитрую засаду. Потери могли оказаться тяжелее, не будь Чада закаленными и хорошо обученными солдатами. С его отрядом у троллоков номер не прошел, но Борнхальда не могло не тревожить, что уже третий патруль подвергается нападению, причем нападению из засады, а не в случайной стычке. И засады троллоки устраивали именно на те патрули, которые возглавлял лично он. Похоже, другие разъезды их вовсе не интересовали. Это не могло не наводить на тревожные размышления.

Солнце садилось. В окнах деревенских домов, по большей части прилепившихся к склону холма, загорелись огни. Среди соломенных крыш выделялась одна черепичная — крыша таверны «Белый вепрь», стоявшей на самом гребне холма. В другой раз Борнхальд, возможно, и заехал бы туда выпить кружечку винца, несмотря на то что стоило местным жителям увидеть белый плащ со знаком солнечной вспышки, как вокруг воцарялось молчание. Дэйн и выпивал-то нечасто, но порой ему просто хотелось видеть вокруг не солдат, а обычных людей, тем паче что вскоре они забывали о его присутствии и принимались болтать как ни в чем не бывало. В другой раз он непременно бы туда завернул, но сегодня ему хотелось побыть одному и подумать.

Вокруг разноцветных кибиток — а их в полумиле от подножия холма стояло не менее полусотни — царило оживление. Мужчины и женщины в еще более ярких, Чем их фургоны, нарядах проверяли упряжь, упаковывали и грузили скарб. Похоже, Странствующий Народ решил оправдать свое название и с рассветом отправиться в Дорогу.

— Фарран! — Здоровенный сотник пришпорил коня и приблизился. Борнхальд кивнул в сторону становища Лудильщиков:

— Скажи их Ищущему, что, если он хочет уехать, пусть ведет своих людей на юг. Только на юг. Согласно картам, другого пути за Тарен, кроме как через Перевоз, не было, но Дэйн уже понял, что карты точны далеко не всегда. Но никто не должен покидать Двуречье, иначе оно может превратиться в западню для него и его людей.