Восходящая тень

— Гавин! И Эгвейн, и Илэйн, и я верим в правоту Суан Санчей. Почему бы и тебе не…

— Не проси больше того, что я могу сделать, — спокойно отозвался Гавин. — Я провожу вас до ближайших ворот. Без меня вас все равно не выпустят. Это все, что я могу сделать для тебя. Мин, причем это гораздо больше того, что я должен делать. Ты знаешь, что тебя приказано взять под стражу? — Он снова обернулся к Суан. — Если с ними что-нибудь случится, — продолжил он тем же бесстрастным тоном, — с Эгвейн или с моей сестрой, я тебя под землей найду, так и знай!

Неожиданно он отвернулся, отошел на несколько шагов в сторону, сложил руки на груди и замер, опустив голову, будто не в силах был больше на них смотреть.

— Суан подняла руку к горлу — тоненькая алая полоска отмечала след от меча Гавина.

— Я слишком долго имела дело с Единой Силой, — не совсем твердо пробормотала Суан, — и подзабыла, каково это — знать, что твоя жизнь висит на волоске, И смотреть в лицо тому, кто готов оборвать ее.

Неожиданно она внимательно всмотрелась в лицо Лиане, будто увидела его в первый раз, а потом коснулась своей щеки. Вид у нее был несколько удивленный.

— Я считала, что это происходит не так быстро, — заметила Суан. — Возможно, сказалось то, как бесцеремонно с нами обошлась Элайда… «Сменила обличье» — так он сказал. Да, пожалуй, что так. Оно и к лучшему.

Она неуклюже взобралась на спину Белы и вцепилась в поводья, будто мохнатая кобыла была необъезженным жеребцом.

— Вот и еще одно преимущество того, что меня… Придется научиться выговаривать это слово без дрожи… Что меня усмирили. — Суан произнесла слово медленно, с расстановкой, а потом кивнула. — Если судить по тому, как выглядит Лиане, я помолодела лет на пятнадцать, а то и больше. Многие женщины дорого бы заплатили за такую возможность. Третье преимущество. — Она взглянула на Гавина. Тот так и стоял отвернувшись, но Суан все же понизила голос:

— Наряду с возможностью, скажем… допускать некоторые вольности в речи. Я годами не вспоминала о Маре. Это подруга моего детства.

— А будешь ли ты стареть, как и все мы? — поинтересовалась Мин, вскочив в седло. Обсуждать, какие возможности открывает обретенная Суан способность лгать, Мин не хотелось. Она просто взяла этот факт на заметку.

Суан покачала головой:

— Чего не знаю, того не знаю. Еще ни одна женщина не прожила после усмирения достаточно долго, чтобы это можно было выяснить. Я намереваюсь стать первой.

— Так вы едете? — бесцеремонно спросил Гавин. — Или так и будете здесь болтать?

Не дожидаясь ответа, он направился к деревьям, и женщины, тронув каблуками своих лошадей, последовали за ним. Суан вновь надвинула на лицо капюшон. Хоть внешность ее и изменилась, она не хотела рисковать попусту. Лиане тоже надвинула свой капюшон, а следом за ней и Мин.

Значит, Элайда приказала схватить и ее? Выходит, знала, что Элминдреда не кто иная, как Мин. Давно ли ей это известно? Долго ли Элайда с самодовольной усмешкой наблюдала за ничего не подозревавшей Мин, словно за дурочкой? Девушка невольно поежилась.

Едва они нагнали Гавина, на посыпанной гравием дорожке появилось около двух десятков молодых людей. Некоторые были чуть постарше Гавина, другие — почти мальчишки. Мин полагала, что многие из них еще не пробовали бриться, зато у каждого имелся меч — или на поясе, или за спиной, а у троих или четверых — стальные кирасы. Почти у всех одежда была в крови, у некоторых перевязаны головы. И у каждого такой же немигающий взгляд, как у Гавина. При виде его юноши остановились, и каждый ударил себя правым кулаком в грудь. Не замедляя шага, тот кивком ответил на приветствие и молодые люди последовали за ним и ехавшими верхом женщинами.

— Ученики Стражей? — пробормотала Суан. — Неужели и они участвовали в схватке?

Мин кивнула, стараясь, чтобы лицо ее не выражало никаких чувств. — Они называют себя Отроками.

— Подходящее название, — вздохнула Суан.

— Некоторые из них — совсем еще дети, — заметала Лиане.

Мин не собиралась рассказывать им о том, что некоторые Стражи Голубых и Зеленых Айя хотели освободить Амерлин и ее Хранительницу Летописей прежде, чем их успеют усмирить, и, возможно, преуспели бы в атом. Но Гавин поднял этих «детей» и провел их в Башню, на бой с их же наставниками. И не было в том смертном бою места ни жалости, ни пощаде.

Высокие, отделанные бронзой Алиндрелльские Ворота были распахнуты, но строго охранялись. Некоторые караульные имели на груди знак Пламени Тар Валона, многие носили плохо подогнанные кирасы поверх одежды мастеровых, шлемы не по размеру. Здесь были воины из охраны Башни и заговорщики, проникшие в нее под видом каменщиков. И те, и другие выглядели людьми решительными, неутомимыми и привычными к оружию, но держались порознь и друг на друга поглядывали недоверчиво. Седеющий офицер из числа охранников Башни, сложив руки на груди, наблюдал за приближением Гавина и его отряда.

— Письменные принадлежности, — потребовал Гавин. — Быстро!