Восходящая тень

— Наверное, этого достаточно… — В голосе Лиане еще звучало сомнение, но она выпрямилась. В седле она сидела половчее, чем Суан, да и лошадка у нее была покрупнее — со стороны вполне могло показаться что это она здесь главная. — Но с чего нам начать? У нас всего-то и есть, что три лошадки, одежонка, что на плечах, и деньги, что в кошельке у Мин. Вряд ли этого достаточно, чтобы открыто выступить против Башни.

— Я рада, что ты не остановила свой выбор на муже и детишках, — усмехнулась Суан. — Мы найдем бежавших Айз Седай и раздобудем все, что нам потребуется. И возможно. Лиане, у нас уже есть кое-что, о чем ты пока не думала. Мин, загляни-ка еще разок в этот пропуск. Там сказано именно о трех женщинах? Ну, поживей, девочка.

Мин подняла глаза. Суан присматривалась к торопливо скользившему по пустынной улице темноволосому рослому мужчине в добротном, но незатейливом темно-коричневом кафтане.

Эта женщина говорит так, будто она все еще Амерлин. Но ведь Мин и сама хотела, чтобы Суан Санчей не падала духом.

Суан обернулась и впилась в девушку взглядом, от которого холодок пробежал по коже.

— «Подателям сего, — затараторила Мин, воспроизводя написанное по памяти, — дано мною дозволение невозбранно покинуть Тар Валон. Всякий, кто станет чинить им препоны, ответит передо мной». Подписано…

— Я знаю, как его зовут, — оборвала Суан, пришпорила Белу и чуть не свалилась, когда кобыла перешла на легкий галоп. Но удержалась и даже добавила ей прыти пятками.

Мин обменялась с Лиане недоуменными взглядами, и обе поскакали следом.

Заслышав цокот копыт, мужчина оглянулся и побежал, но Суан обогнала его, и он прижался к стене. Подъезжая, Мин расслышала обращенные к нему слова Суан:

— Вот уж не чаяла встретить тебя здесь, Логайн. Мин ахнула. Эти полные отчаяния глаза и некогда красивое лицо, обрамленное темными локонами, длинными, до широких плеч, — ошибиться было невозможно. Он-то им и нужен. Мужчина, заполучить которого Башня жаждет не меньше, чем схватить Суан. Ну конечно, это он. Бежавший из Башни Лжедракон. У того подкосились ноги, и он рухнул на колени.

— Я больше ни для кого не опасен, — устало пробормотал Логайн, уставясь в мостовую. — Мне просто хотелось умереть на воле. Умереть на воле, и ничего больше. Если бы вы знали, каково это — лишиться… — Он умолк. Лиане сердито натянула поводья, но Логайн, ничего не заметив, продолжал:

— Только отсюда не выбраться. Все мосты охраняются, никого не выпускают. Я всюду пытался, хорошо еще, что меня не узнали. Схватить не схватили, но и уйти не дали. — Неожиданно он рассмеялся, словно сказал что-то забавное, и повторил:

— Я перепробовал все мосты…

— Мне кажется, — осторожно начала Мин, — нам пора ехать. Этот человек, наверное, хочет избежать встречи с теми, кто его ищет, а мы…

Суан кинула на нее такой взгляд, словно окатила ледяной водой. Определенно, повадки Амерлин возвращались к ней слишком быстро.

Логайн поднял голову, обвел трех женщин взглядом и нахмурился.

— Ты не Айз Седай, — промолвил он, обращаясь к Суан. — Кто ты? И чего от меня хочешь?

— Я — женщина, которая может вывести тебя из Тар Валона. И предоставить тебе возможность посчитаться с Красными Айя. Тебе ведь этого хочется?

Мужчина вздрогнул и, медленно выговаривая слова, спросил:

— Что я должен делать?

— Следовать за мной. Следуй за мной и помни, что во всем мире только я дам тебе шанс отомстить.

Стоя на коленях, он долго, внимательно всматривался в лица всех трех женщин, потом поднялся на ноги и, поклонившись Суан, сказал просто:

— Я — с тобой.

На лице Лиане было написано недоумение — точно такое же, какое испытывала и Мин. Какой, во имя Света, прок может быть Суан от этого безумца, провозгласившего себя Возрожденным Драконом? Прибьется к ним, а потом, чего доброго, лошадь сведет. К тому же он вон какой здоровенный. Лучше держать нож под рукой.

И тут над головой Логайна на миг вспыхнул золотисто-голубой ореол, какой Мин однажды уже видела. Знак, явственно предвещавший ему величие и славу. Видение, не вызывающее сомнений. Девушка вздрогнула. Образы. Видения.

Мин, обернувшись, бросила взгляд на белую громаду Башни, не поврежденную с виду, но надломленную внутри. Она вспомнила другие видения, на мгновения представавшие перед ее взором: Гавин, склонив голову, стоит на коленях перед Эгвейн, и он же, Гавин, ломает Эгвейн шею. Сначала над головой Гавина вспыхнуло первое, затем второе — словно любое из них могло воплотиться в жизнь. Возникавшие перед взором Мин образы редко бывали столь же отчетливы в своем значении, и никогда прежде ей не случалось видеть, чтобы один образ сменялся другим, а тот вновь первым, будто даже видения не способны были предсказать истинное будущее. Хуже того, ей казалось, и это ощущение было близким к уверенности, что сделанное ею сегодня подтолкнуло Гавина к осуществлению одной из этих возможностей.