Восходящая тень

— Я не верю, что она может быть Приспешницей Темного, — решительно заявила Илэйн, приметив, что Найнив заколебалась.

— Разумеется, я не Приспешница! — возмущенно воскликнула Эгинин.

Сцепив руки, чтобы не теребить свои косы, Найнив гневно посмотрела на шончанку, а потом перевела негодующий взгляд на Домона, будто он был виноват во всем случившемся.

— Посадить ее под замок нам негде, — заявила она после непродолжительного молчания. — Придется просить Рендру и что-то ей объяснять, а это нежелательно. Так что давайте, мастер Домон, выкладывайте.

Он в последний раз с сомнением посмотрел на Эгинин и махнул рукой:

— Один из моих людей углядел в Панаршем Дворце двух женщин из вашего списка. Одну, которая вечно возится с кошками, и другую — ту, что из Салдэйи.

— А это точно они? — недоверчиво переспросила Найнив. — В самом Панаршем Дворце? Вот бы мне самой убедиться. Не только Мариллин Гемалфин любит кошек, да и наверняка даже в Танчико Асне Зерамене — не единственная женщина родом из Салдэйи.

— Узколицая голубоглазая женщина с широким носом. Она прикармливает добрую дюжину котов, и это в городе, где котов едят. И вечно в обществе раскосой уроженки Салдэйи. По-моему, это довольно странная парочка, госпожа ал’Мира.

— И то верно, — согласилась Найнив. — Но напомню тебе, что Панарший Дворец охраняют пятьсот Белоплащников под командованием Инквизитора Руки Света Джайхима Карридина. Его люди не могли не признать Айз Седай. Разве Белоплащники стали бы охранять дворец, проведав, что у Панарха нашли приют Айз Седай?

Домон открыл было рот, но так и не нашел, что сказать. Слова Найнив прозвучали весьма убедительно.

— Мастер Домон, — спросила Илэйн, — а что делают ваши люди в Панаршем Дворце?

Моряк смущенно подергал свою бородку и потер толстым пальцем голую верхнюю губу:

— Видите ли, госпожа Илэйн, я знаю, что Аматера любит ледяные перцы, причем белые, очень редкого в здешних краях острого сорта. Я с ней пока дела не имел и не знаю, падка ли она на подношения, но служители таможни все одно будут знать, что я преподнес подарок Панарху, и небось станут сговорчивее.

— Подарок! — возмущенно фыркнула Илэйн. — Говорили бы уж прямо — взятку!

Эгинин, как ни странно, тоже оглянулась на Домона с явным неодобрением.

— Направь меня удача, — проворчал Домон, — вы вроде не просили меня бросать свое ремесло! А коли бы и попросили, да еще и мою матушку уговорили присоединиться к своей просьбе, я бы все одно вас не послушал. Всяк имеет право делать то, к чему у него душа лежит.

Эгинин презрительно хмыкнула и отвернулась.

— Илэйн, — устало проговорила Найнив, — кому он дает взятки, сколько и зачем — не наше дело. Хоть бы он весь этот город подкупил…

Раздался стук в дверь.

Найнив окинула всех многозначительным, призывающим к осторожности взглядом, сердито шепнула Эгинин:

— Сиди тихо, — и, возвысив голос, сказала:

— Войдите.

Джуилин просунул в комнату голову в дурацкой шарабонской шапке и, завидя Домона, как и всегда, нахмурился. На его смуглой щеке красовался рубец с корочкой уже запекшейся крови. В этом тоже не было ничего необычного, ныне улицы Танчико днем были едва ли не опаснее, чем прежде ночью.

— Могу я поговорить с вами наедине, госпожа ал’Мира? — спросил он, заметив понуро сидящую за столом Эгинин.

— Давай, заходи, — резко бросила Найнив. — Она уже столько слышала, что теперь словом больше, словом меньше — не имеет значения. Ну что, ты тоже нашел их в Панаршем Дворце?

Захлопнув за собой дверь, Джуилин сердито посмотрел на Домона. Контрабандист осклабился в ответ. На миг Илэйн показалось, что они вот-вот бросятся друг на друга.

— Выходит, этот иллианец меня опередил, — сокрушенно пробормотал Джуилин и, отвернувшись от Домона, обратился к Найнив:

— Я же вам говорил, что женщина с белой прядкой непременно меня на них выведет. Уж больно эта прядка приметная. А кроме того, я видел там и доманийку. Издалека, ясное дело, я не такой дурак, чтобы соваться акуле в пасть, но ни за что не поверю, чтобы во всем Тарабоне нашлась еще одна женщина из Арад Домана, кроме Джини Кайд.

— Ты хочешь сказать, что они в Панаршем Дворце? — воскликнула Найнив. Выражение лица Джуилина не изменилось, но он покосился на Домона, и его темные глаза блеснули.

— Стало быть, иллианец только языком мелет, — удовлетворенно пробормотал ловец воров, — небось доказательств-то у него нет.

— Есть у меня доказательства, — проворчал Домон, стараясь не смотреть на уроженца Тира. — А если я не успел убедить вас, госпожа ал’Мира, до того как появился этот пустомеля, это не моя вина.

Прежде чем ловец воров успел ответить чем-нибудь в том же роде, в разговор вмешалась Илэйн:

— Вы оба обнаружили их, и у вас обоих достаточно весомые доказательства. Возможно, свидетельств каждого из вас по отдельности было бы недостаточно, но в совокупности они весьма убедительны. Теперь, благодаря стараниям вас обоих, мы точно знаем, где они скрываются.

Как ни странно, оба смотрели еще более раздраженно, чем раньше. Все-таки мужчины — удивительно глупые создания.