Восхождение

Игровой день сменился игровой ночью, а девушка все носилась по кухне. Наконец, последняя картофелина была извлечена из углей, и перед взором Хэйт загорелось долгожданное оповещение. Негромкая трель в ушах ее прогремела фанфарами: она, трудяжка эдакая, одолела первую планку в профессии!

Мастер-НПЦ одобрительно хмыкнул, когда Хэйт с горящими глазами примчалась к нему с просьбой повысить ранг.

– Быстра ты, девица, – подметил он. – Иные к ученическому рангу месяцами идут. Только без оплаты, не обессудь, научить тебя не смогу.

– Я и не прошу, – ответила Хэйт, протягивая толстяку деньги. – Взнос равен десяти золотым, верно?

Непись прикрякнул, забрал монеты, взамен выдал книжечку в золотисто-оранжевом переплете.

Книга кулинарных рецептов, ранг: ученик.

При изучении в нее переносятся все выученные ранее рецепты кулинарного дела, а также становится доступно изучение новых рецептов ранга ученик.

Тип: вечное, улучшаемое.

Хэйт со счастливейшим лицом приняла книгу, прижала к груди, полюбовалась и только потом скомандовала:

– Изучить!

Поздравляем! Профессия Кулинар улучшена!

Текущий уровень мастерства: 1.0 (ранг: ученик).

Ловкость увеличилась на 5.

Мудрость увеличилась на 5.

– Спасибо, мастер, всем сердцем надеюсь на скорейшую новую встречу! – чопорно склонила голову в полупоклоне девушка.

– Второй взнос – пятьдесят золотых, – напомнил о неприятном НПЦ. – Заодно могу продать новых рецептов, интересует?

– Я бы с радостью, мастер, но – увы, – Хэйт картинно вывернула карманы (и тут же сама себя обозвала показушницей, последнему дурачку ведь известно, что в «Восхождении» деньги лежат не в карманах, а в инвентаре).

Непись, поняв, что девушка, как покупатель, неплатежеспособна, тут же потерял к ней всякий интерес.

Хэйт повторно поблагодарила кулинара (памятуя о том, что с ним еще не раз иметь дело, она предпочитала «пересластить» с вежливостью, чем выдать слишком малую порцию оной), распрощалась и проследовала в направлении мастерской. Следующим этапом в ее программе значилась прокачка ремонтного дела…

Мастер Гэхарт, вероятно, решил, что раз ученица так долго отсутствовала, то и отдохнула она основательно, и нагрузил девушку работой в таком объеме, что вскоре Хэйт была готова взвыть. Вплоть до сигнала таймера она упорно трудилась, отводя на перекусы только крохотные перерывы. И оно того стоило – заветная цифра 9.9 маячила все ближе и ближе. Мастер уже даже книжечкой перед носом девушки помахивал, одновременно приободряя и поддразнивая. Увы, таймер не позволил сцапать книгу, навык, словно насмехаясь над Хэйт, прочно застрял на показателе 9.8.

– А-а-а, демоны и барабашки, мастер, не убирайте книгу далеко, я обязательно вернусь! – в сердцах выкрикнула она. – Выход…

На факультатив по композиции в цвете Вероника добиралась на такси. Непогода превзошла самою себя, вывернула тучи наизнанку, залила землю тягучим ливнем. Гидрометцентр вставил свои «пять копеек», объявив штормовое предупреждение.

– Хочу в Велегард, – пробормотала Вероника, выбираясь из такси. – Там тепло и сухо.

Бегом миновала двор (увы, машинам дальше ворот хода не было), пулей влетела в холл, отряхнулась.

– И разверзлись хляби небесные, брр! – злобно выдала своему отражению в зеркале девушка. Зеркало мстительно отразило мокрую, несчастную Веронику. – «Майская ночь, или Утопленница»,[33] постановка местного театра…

– На утопленницу, ты, Белозерова, смахиваешь, факт, но давно ли ты сама с собой начала разговаривать? – раздался из-за спины насмешливый голос Стаса.

– С тех пор, как собеседника моего уровня стало сложновато отыскать, – ехидно откликнулась студентка. – А вы что, продолжаете мне ставить диагнозы? Учтите, с психологами, психиатрами и просто психами я на десять лет вперед переобщалась.

– Да нет, просто полюбопытствовал, – пожал плечами преподаватель. – Приводи себя в порядок, не спеши особо, мне еще горку собирать.

Вероника натянуто улыбнулась в ответ. Все-таки после «учебной встряски», устроенной Стасом в понедельник, беседуя с ним, она испытывала некоторую неловкость.

По сравнению с горкой прошлого урока, нынешняя выглядела простенько: фон бледно-желтый (стол) с зеленым (уголок сзади); ваза трапециевидной формы из синего богемского стекла, в вазе – цветок подсолнуха (живой, в конце мая, да Стас эстет!); три краснобоких яблока.

Призыв куратора «не бегать по палитре», акцентировать внимание на трех основных цветах (синий, желтый, красный), читался издали.

На этот раз она еле-еле уложилась в шесть отведенных часов, дожимала последнее яблочко уже под грозным взглядом Стаса.