Восхождение

— Вам исполнилось восемнадцать лет, господин. Это значит, что для вас могут объявить помолвку с потенциальной невестой, с которой вы будете обручены, и с которой поженитесь, когда вам исполнится 20 лет. Следовательно, к этому времени вы уже должны знать, что мужчины и женщины делают в постели по ночам. Потому что и ваш клан, и клан вашей невесты будут ждать от вас наследников.

— Ка… какая помолвка, какая невеста, какие наследники? — Сареф уже вообще не понимал, что происходит, — что за чушь ты несёшь?

— О, господин, не беспокойтесь, до всего этого вам ещё целых два года, — промурлыкала служанка, приближаясь к постели Сарефа, — сегодня от вас требуется одно: узнать, как эти самые гипотетические наследники будут делаться в будущем. Так что, с вашего позволения, — мягко присев на край постели, она потянулась к штанам Сарефа.

— Эй, эй, — Сареф снова начал подниматься, — а моё мнение никого не интересует? Я не хочу… заниматься этим сегодня! — выпалил он, — у меня… у меня болит голова!

Служанка в ответ на эти слова рассмеялась с такой силой, что Сареф решил, что она сумасшедшая. Но девушка очень быстро взяла себя в руки и, лукаво улыбнувшись, сказала:

— У меня есть прекрасное средство от головной боли. Вот, попробуйте. Обещаю, голова болеть не будет. А если вы скажете, что голова по-прежнему болит — я сразу уйду. Даю слово.

В руках у девушки возник сиреневый пузырёк, который она откупорила и протянула Сарефу.

— Эти благовония надо понюхать, господин. Прекрасно успокаивает нервы.

Сареф послушно взял пузырёк в руки и вдохнул воздух, чтобы через две секунды сказать, что у него болит голова, и выставить нахалку вон. Однако после того, как он вдохнул очень странный цветочный запах, пару мгновений спустя у него отнялись руки, он понял, что не может вымолвить ни слова… и упал обратно на кровать, тупо смотря в потолок.

Наложено Оцепенение четвертого уровня — промелькнуло перед глазами Системное сообщение.

— Ну что, господин, голова не болит? — участливо поинтересовалась служанка, ловко подхватывая пузырёк из рук Сарефа, которые, наверное, стали весить с тонну каждая, — вы скажите, если болит, я сразу уйду. Если же вам хорошо — ничего не говорите, и я пойму, что мы можем приступать к работе.

Сареф с ненавистью смотрел на обманщицу, которая обвела его вокруг пальца, как последнего простака.

— В таком случае, продолжим, — служанка избавилась от остатков одежды на себе, после чего устроилась верхом на Сарефе и принялась расстёгивать его штаны, — вы, главное, расслабьтесь, господин, можете даже закрыть глаза — я сама всё сделаю. Ну, давай, где там наш сочный корешок…

Наконец, служанка добралась до искомого предмета и принялась его массировать. Сарефу было до ужаса стыдно и неприятно, но он ничего не мог поделать. Неужели у него не хватит Силы Воли, чтобы перебороть содержимое этой проклятой склянки?

— Если бы… не… зелье… — с ненавистью прохрипел он.

— Ой, надо же, вы ещё и говорите, — служанка даже не отвлеклась от своего текущего процесса, — но если бы не зелье, вы бы всё равно ничего не сделали бы, господин. Вы бы не смогли сопротивляться. Силы бы не хватило… если вы понимаете, о чём я…

Сареф ощутил новый взрыв бешенства. Мало того, что эта хамка сейчас делает такое… так она ещё и смеет намекать на его увечье?! Ну, ей это так с рук не сойдёт!

Но в этот момент вся злость словно собралась в единственную точку. А потом, маленьким горячим шаром пройдя по горлу и животу, добралась до места на его теле, над которым так старательно работала служанка, и…

— Вооот, пошёл процесс, — с предвкушением сказала та, ловко усаживаясь на него верхом, — давайте, господин, я обманула вас, я сказала вам сегодня много дурных слов! Вы должны меня за это наказать! Давайте, накажите же меня!

Сареф мог только покорно закрыть глаза, понимая, что сейчас он ничего не может с этим поделать. Проклятая тварь! Как и все женщины, мерзкая, двуличная, лживая, продажная… Она не представляет, как он НА САМОМ ДЕЛЕ её потом накажет…

* * *

— Ну, вот видите, господин, это было не так уж и страшно, — полчаса спустя служанка деловито натягивала на себя то, что в силу своих размеров в принципе не имело права называться нижним бельём, — всё прошло хорошо. Вы не умерли, у вас не остановилось сердце, даже небо не рухнуло, Система не исчезла и вам даже хватило на это Силы, представляете, какая радость?

— Ты… ты… ты за это заплатишь! — с ненавистью прохрипел Сареф, понимая, что повторного намёка на это больное место он ей ни за что не спустит.

— Так, а мне-то за что платить? — удивилась служанка, — я, господин, всего лишь свою работу отработала. Господин Адейро даже обещал мне в этом месяце хорошую премию. Украшение одно себе, наконец, куплю, давно уже его хочу.

Наконец, набросив плащ, служанка уже на выходе сказала Сарефу: