Восхождение

Я давно привык к характеру Владимира Ефимовича — скупого на слово, жест, но темпераментного и неутомимого в действиях, знаю его особенность поворчать на разные неполадки. Он чужд праздного суесловия, просто на это нет времени, и не выносит, когда торжественной замазкой восторженности пытаются сгладить реальные шероховатости и недостатки каждодневной строительной текучки. Но когда он сказал: «Вы знаете, мы в Свиблове такой темп дали, что даже жители отовсюду сбегались смотреть, как растет дом!» — я почувствовал, что на этот раз не устоял заслон обычной сдержанности Владимира Ефимовича. Уж больно хороша была эта работа, доставившая всей бригаде чувство заслуженной гордости и душевного ликования!

Я поехал посмотреть экспериментальный дом в Свиблове. Сейчас он стоит в ряду однотипных белостенных корпусов, выделяясь приятной зеленоватой окраской, ибо облицован новой крупноразмерной глазурованной плиткой. Ныне всякий эксперимент утверждается множественностью повторений. Копелев в декабре, применив два крана, смонтировал такой же «зелененький» корпус в Бибиреве. И тоже за 18 дней. А другие бригады поставили еще три таких корпуса в этом же темпе. И теперь технический совет комбината изучает открывшиеся возможности значительного прироста производительности труда в крупнопанельном строительстве.

Когда все двадцать потоков комбината могут сами повторить опыт новаторов, эксперименту легко перерасти в реальную повседневную практику. Однако в Отрадном Копелев начинал монтаж корпуса 5‑а в 3‑м микрорайоне с одним обычным краном и в темпе, рассчитанном не на 18, а на 32 дня.

— И кранов маловато, а главное — не хватает надлежащего фронта работ, — пояснил он. — Вот в чем загвоздка!

Реальность на сегодняшний день такова, что мощности монтажных организаций опережают пока возможности трестов Фундаментстроя. Подготовленных «нулей», как говорят строители, не хватает. Отсюда вынужденные простои потоков, а в лучшем случае частая перебазировка из района в район.

— В прошлом году я сам восемь раз перетаскивал все свое хозяйство. Сколько времени потерял, ну разве это порядок! — вырвалось тогда у Копелева.

Поисками свободных «нулей» обеспокоена до сих пор не только бригада Копелева. Часто, я бы сказал, пожалуй, что слишком часто, Владимир Ефимович начинает монтаж в районе, где еще не проложены коммуникации, нет воды, канализации, энергии. Иногда самим приходится доделывать фундаменты. Четкое планирование, согласованная работа всех звеньев строительного конвейера — вот самая острая и злободневная проблема дня. Об этом постоянно думает бригадир Копелев, требовательно, конструктивно.

— В прошлом году бригада дала 50 тысяч метров жилой площади при плане в 44 тысячи, — сказал он. — В завершающем году взяли обязательство построить 53 тысячи, из них 3500 квадратных метров сверх плана. И слово сдержим. А если бы нам широкий фронт работ, бригада горы свернет!

Мы обошли тогда строительный участок в Отрадном. Всюду поднимались корпуса, каменными плечами кварталов они оттесняли деревянные домики, редкий лесок, дороги, выровняли овраги. Смотреть на это было приятно, особенно тем, кто сделал это своими руками, — строителям.

— Хороший опыт, конечно, надо распространять, — сказал Копелев. — Выпускаем брошюры, проводим семинары. А лучшая агитация — это, мне думается, сама работа по-новому. Перевести бригады на ритм этаж — два дня, создать все условия для этого. Но не время от времени, а постоянно. И тогда какой это даст громадный эффект! Приезжайте за опытом, товарищи строители, смотрите, учитесь и почувствуйте, что работать хуже уже стыдно.

Слушая тогда Владимира Ефимовича, я подумал, что такой многообещающий эксперимент потребовал, можно прямо сказать, особой производственной смелости и особой сноровки не только от бригадира Владимира Копелева. Его стремление должна была разделять вся бригада.

Вот уж поистине брали «и числом, и умением»! В этом эксперименте выразилось то умение «...по-настоящему эффективно, полностью использовать мощности каждого действующего предприятия», о чем говорил в своей речи на праздновании пятидесятилетия Молдавии Леонид Ильич Брежнев, когда, определяя характер будущей, десятой пятилетки, назвал ее «пятилеткой качества».

И в самом деле, разве не проглядывают уже и сейчас в темпах Копелева, в хватке Суровцева эти качественные приметы десятой пятилетки?!

— Сейчас Володи уже нет в Свиблове, он в Бибиреве. Это там же, около ВДНХ, — сказал мне Суровцев осенью семьдесят четвертого года. — Смонтирует восьмисекционный дом и, таким образом, к концу года выдаст свои двести пятьдесят сверхплановых квартир, как он обещал в письме к товарищу Брежневу. А всего скорее и превысит эту цифру. Копелев есть Копелев!