Восхождение

Это самое «неровно стоим» для любой нашей современной рабочей семьи понятие относительное и временное — ведь учатся сейчас почти все. И, видно, Римма была уверена в своем влиянии на Владимира, в его силах, упорстве, душевном динамизме. И сам он чувствовал тягу к знаниям, образованию. Не случайно уже через несколько лет после того, как в декабре 1961-го Римма и Володя поженились, Копелев поступил учиться в институт.

Но до той поры выпали на их долю еще и нелегкие годы жизненного устройства, ибо не было у них тогда ни большого достатка, ни своего «семейного гнезда».

Летом 1962 года Владимир Копелев собрался ехать в Казахстан, в город Целиноград, на строительство. Тогда многие ехали на целину — и землю пахать, и дома возводить. К тому же Владимиру обещали по возвращении дать квартиру в Москве. Римма ждала ребенка, и всякая длительная разлука с мужем ей казалась в ту пору и тяжкой, и томительной, и тревожной.

И все же Владимир сумел ее уговорить и успокоить. Он уехал.

О шестимесячном своем пребывании на целине Владимир Ефимович рассказывал скупо: «Жил, работал, как все».

На целине, в Целинограде, он был избран почетным гражданином нового города. А это честь, которая выпадает не всем, ее надо заработать. Там же, в Целинограде, Владимир Ефимович получил в награду именные часы.

Ну, а квартиру Копелев тоже получил — вскоре после того, как в октябре шестьдесят второго года у него родился маленький Мишка, Владимир сам нес его на руках из родильного дома.

Бывая у Копелевых, я частенько задумывался над тем, что означает для молодых деятельных моих друзей представление о семейном счастье, замыкается ли, оно, так сказать, в традиционном кругу супружеских обязанностей, согласии во всем, постоянстве чувств.

И хотя все это очень важно, все же для тех наших рабочих современников, кто живет вот такой, как Копелевы, интересной жизнью, богатой впечатлениями бытия, представление о семейном счастье, думается мне, выходит далеко за круг домашних дел и забот и не мыслится без постоянной нравственной поддержки друг друга во всех делах, замыслах, трудовом горении.

И неважно, что муж строит дома, а жена работает в учреждении, занятом проблемами международного сотрудничества. Интересы могут быть разными, формы труда тоже, — семейную жизнь цементирует взаимное уважение к тому главному делу, которым занят каждый из супругов. И мера взаимного внимания, сопереживания, мера разделяемых радостей и огорчений.

Как-то вечером я засиделся у Копелевых. Было уже довольно поздно, около десяти часов. Вся семья, в том числе и Владимир Ефимович, приехавший домой после работы, какого-то заседания в управлении и своих депутатских дел, сидела перед экраном телевизора. Демонстрировался хоккейный матч.

После первого периода Владимир Ефимович уже клевал носом, а после второго и вовсе закрыл глаза, едва не уснув в присутствии гостя. Он вздрогнул, когда жена толкнула его в бок.

— Наши ребята хотя и любят хоккей, но редко досиживают до третьего периода, если поздно вечером транслируют игру, — сказал он, как бы извиняясь за то, что его сморил сон. — Все-таки устаешь за день, если его начинаешь в пять утра.

— Ну, так и иди спать, нечего мучиться, — заметила Римма Михайловна.

— Ну, что ты! Такая игра: «Динамо» — «Спартак»! Досмотрю обязательно. Вот сейчас ополосну лицо холодной водой и буду снова как огурчик!

Владимир Ефимович пошел в ванную, а я, рассматривая заграничный альбом семьи Копелевых, фотографии, сделанные за рубежом, подумал, что ветер дальних странствий частенько проникает в уютную домашнюю обстановку этой небольшой квартиры на Ярцевской улице в Кунцеве. И сами эти путешествия тоже становятся своего рода приметой, гранью семейной жизни Копелевых.

Несколько лет назад Владимир Ефимович поехал в Польшу, но не в командировку, с деловыми целями он бывал там раньше, а просто на отдых. Копелев прожил месяц в Закопане, где многое ему понравилось, однако ж он признался и в том, что на этом знаменитом курорте он иногда скучал.

— Купаться там негде, — вспоминал он. —Мы привыкли к волейболу, теннису, шахматам. Там этим мало занимаются. Днем я ходил в горы, а вечером куда — в бар? Но не так уже много было у меня злотых. Вот если бы попасть в Закопане зимой. Какое там зимой прекрасное катание на лыжах!

Примерно за два года до своей первой польской поездки Копелев провел месяц во Франции как член советской профсоюзной делегации, приглашенной ВКТ — Всефранцузской конфедерацией труда.

Делегация на машинах объездила всю страну. Владимир Ефимович побывал на севере и на юге. У итальянской, у испанской границы, на катере выходил в Атлантический океан. И это были, так сказать, географические ориентиры путешествия. К ним надо присоединить деловые встречи, связанные с посещением французских строек, заводов, профсоюзных, рабочих организаций. И радость приобщения к памятникам культуры, искусства, истории, к сокровищам Лувра, Версаля, множества музеев, которые не оставляют без внимания все путешествующие во Франции.

— Ох, город! — вздохнул Копелев, вспомнив о Париже.