Восхождение

— Улавливаю, Владимир Ефимович. А голубей можно? — неожиданно оживился Толик.

— Каких голубей? Где? Гонять их с шестом, вместо того чтобы работать?

— Ну зачем же? Не малые дети. Голуби — это приятно, Владимир Ефимович. Я вот тут одного раненого подобрал, мальчишки, что ли, из рогатки подшибли. — Рассказывая, Толик даже подсел ближе к Копелеву, так, видно, его самого заинтересовал этот разговор. — Сейчас я его выхаживаю, — продолжал Толик. — Еще бы нам прикупить парочку и построить им маленькую голубятню, переносную. В общем-то пустяковое дело.

— Дальше что же?

— Мы на этаж выше поднялись, и голуби с нами перебрались выше, ходят по площадке, воркуют, на душе теплее. Полетают немного над краном, снова сядут, голуби — они привязчивы.

— А не врежут нам за эту голубятню, скажут, что это, мол, за отсебятина?! — спросил Копелев. Его не столько заинтересовала идея разводить на строительной площадке голубей, сколько сам Толик, который мог придумать эту самую переносную голубятню. Парень, видно, любил птиц, имел отзывчивую душу.

— А кто нам может врезать, Владимир Ефимович? — отрицательно помотал головой Толик. — Голуби — это дело чистое.

— Да, действительно — кто? — размышлял вслух Копелев. — Только голуби — это дело десятое, главное — газеты, приемник в прорабской, чистота на площадке. За это возьмись. Приемник потребуй в управлении, насчет газет тоже там. Не тушуйся, действуй напористее.

— От вашего имени можно?

— От имени бригады, ты ее полномочный представитель. Значит, договорились?

Толик кивнул.

— А как тебе живется в ремонтниках? Не скучаешь по монтажу? — спросил Копелев.

— Скучаю, — признался Толик.

— Покажешь себя хорошо на производстве и как общественник, поставим вопрос на собрании, достоин ли перевода назад в монтажники.

Копелев любил в разговорах с товарищами производить, так сказать, предварительную обкатку тех своих идей, которые касались организации производства в бригаде. Пусть покритикуют, «обожмут» идею со всех сторон. Полезно.

— Собрание — это хорошо, — согласился Толик, — чем людей больше думает, тем к правде ближе.

— Вот именно. И демократично. Вообще-то у нас в бригаде почти нет текучести кадров. Это говорит о том, что люди привязаны к коллективу и заработки хорошие. Рабочие дорожат честью работать в нашем управлении. И в дальнейшем еще больше будут дорожить. Согласен?

— Согласен, — кивнул Толик.

— Ну и добро, иди!

Копелев отпустил Толика, пожелав ему всяческих успехов. Затем Копелев подозвал своего заместителя Большакова и сказал, что уедет сегодня в город пораньше, ему надо к врачу.

— Что-то, Николай, глаза у меня начали уставать, — пожаловался он.

Относительно усталости глаз Копелев не преувеличивал. Он вспомнил армию и свою неудачную попытку поступить в офицерское летное училище, тогда ведь его подвел дефект зрения.

«Надо бы почаще надевать защитные очки, на открытых площадках много солнца. Здоровье берегут с молодости. Учу других, как жить, так и самого себя научить бы разумному отношению к здоровью», — думал Копелев уже по дороге к метро. Он решил хорошенько отдохнуть в этом году. И не в туристической загранпоездке, которая тоже отнимает немало сил и нервной энергии, а в хорошем доме отдыха или санатории, вместе с женой. Благо, он имел для этого все возможности.

Прошло несколько недель. Толик Зайцев старательно выполнял общественное поручение. В прорабской появились радиоприемник, газеты, цветы в белом кувшине. Толик сам менял воду, достал еще и цветы в горшочках.

Теперь в обеденный перерыв после столовой рабочие приходили в домик прорабской, этот маленький переносный клуб на рабочей площадке. Конечно, кое-кто и предпочитал просто полежать на траве, покурить или же сгонять партию в домино, устроившись где-нибудь на бетонной плите. Но большинство тянулись к радио, послушать «Маяк», «Последние известия», немного музыки.

Копелев знал по собственному опыту: посидишь около радио, подышишь, как говорится, новостями, послушаешь интересную информацию о большой жизни страны и всего мира — и вроде бы минут десять подержал руку на пульсе истории. А это приносит бодрящее настроение. Современный деятельный человек не может жить без ежедневной информации о самом важном и интересном. Это Копелев понял уже давно.

Что же касается Толика Зайцева, то его делами бригадир был доволен. Старания Зайцева были одобрены и бригадой. Он в ремонтном звене работал добросовестно.

Правда, к его переносной голубятне монтажники относились не одинаково. Были и такие, что ворчали: «Ребячество! Баловство!» Но ворчали без зла, одни оттого, что привыкли шерстить за всякие промахи этого паренька, другие порою от усталости, от изнуряющей нервы летней жары, оттого, что где-то что-то не ладилось и надо было на чем-то сорвать дурное настроение.