Восхождение

- Мы должны встретиться в предвечном мире! - заявил юный поэт художнику.

- Легко сказать. А как ты думаешь это устроить? - усмехнулся Аристей, впрочем, вполне сочувственно.

И вот что пришло ему в голову.

- А что если нечто вроде представления дать? - предложил Леонард.

- По сказке Апулея? А Эсте предложить роль Психеи? - добродушно подхватил Навротский.

- Нет, нет, сдается мне, у Эрота своя история. К тому же ведь я к ней причастен и, может быть, самым непосредственным образом. Уже поэтому необходимо разобраться с Эротом с самого начала, то есть с его рождения. Не Пения же его мать, а сама Афродита. А кто его отец?

- Да, кто его отец?

- А ведь некоторые склонны считать мужем Афродиты Ареса, очевидно, полагая, что богиня любви и красоты не могла выйти замуж за хромоногого Гефеста, - задумчиво, глядя в даль, продолжал Леонард. - Между прочим, мне припоминается одна удивительная картина, которую я видел, как же вспомнить, где и когда? Аристей, я постараюсь описать ее, хотя словами это трудно сделать, с тем, чтобы вы отдельные фрагменты воспроизвели для сцены. Ну, для домашней постановки.

- Хорошо, посмотрим. Я слушаю, - сказал художник, усаживаясь на сиденьи удобнее и не оглядываясь больше по сторонам.

- Помните начало одного из античных романов, хотя по нынешним понятиям, это скорее повесть, «Дафниса и Хлои»? Там автор в роще, посвященной нимфам, видит картину, словно в те времена не только статуи, но и живописные работы выставляли прямо в лесу, у святилищ и храмов.

- Может быть, так и было. То-то полотна утрачены, - заметил художник вполне серьезно.

- Сдается мне, я видел эту картину в пещере нимф некогда, если угодно, еще в баснословные времена, - заговорил юный поэт тоном рассказчика, а таковой как лицо вездесущее мог поставить себя и во вневременные рамки, и Аристей далее не прерывал его уточнениями и замечаниями. - Это была чудесная пещера. У входа луг цвел, и ручей вытекал из пещеры, где находился источник. Пещера далеко протянулась в скале над морем, с целой системой гротов, куда свет солнца проникал и с утра, и под вечер с разных сторон, освещая и внутренние пределы, где бил источник, и озерцо образовалось вокруг него, куда втайне пробирались влюбленные парочки, чтобы дары нимфам принести и искупаться.

И вот на стене, впрочем, свисая, как занавес, висела картина, никогда не освещенная вся, но по мере движения солнца над морем и проникновения лучей света через гроты можно было наблюдать череду чудесных событий, начиная с рождения Афродиты, когда нагая дева проступила из пены морской и мягкими волнами омытая засияла красотой, какой свет не видывал. И вот нереиды прознали о рождении богини и окружили ее; тотчас тритоны затрубили в раковины во славу новорожденной, дельфины заиграли, проносясь вокруг нее.

А вот над морем провис бог Гефест, первый из богов Олимпа встающий поутру, завидя нагую красавицу, купающуюся в море; она тоже увидала его и расхохоталась, столь смешным показался ей бог с несоразмерными ногами, да не заметила, как оказалась в золотой, невидимой глазу, сети вместе с Гефестом.

Впрочем, Афродита не испугалась и не рассердилась, все ее занимало и влекло, ибо она воплощала любовь, и Гефест, захваченный ею нежданно-негаданно, не упустил богиню, и она, повинуясь своей природе, предалась ему, и в то утро, надо полагать, был зачат Эрот, - с торжеством заявил Леонард и тут же опечалился. - Но Зевс, прознав, что Афродита родит бога, которому будут подвластны все - и боги, и люди, и звери, испугавшись за свою власть, велел умертвить ее дитя. Но богиня тайно родила сына и оставила его в лесу на Кипре; две львицы, старая и молодая, вскормили Эрота своим молоком; а когда он подрос, за его обучение и воспитание взялись нимфы и хариты. Вот доподлинная история о рождении Эрота, воспроизведенная художником, может быть, по прямым указаниям самого Эрота при его посещении пещеры нимф позже. Кстати, с обожженным плечом от лампы любопытной и неосторожной Психеи он несомненно прилетел именно сюда, в пещеру нимф, где провел свои младенческие годы.

- Чудесно! - словно пробудившись от сна, произнес Аристей. - Скажи, ты на самом деле видел эту картину? Или составил мне программу по собственной фантазии?

- Аристей! Разве фантазии возникают сами по себе? Вам ли не знать! Впрочем, не станем отвлекаться. Изображение на картине от света, словно увлажненного морской водой, постоянно переливается, и все сценки по мере перемещения лучей словно бы оживают воочию, - отвечал Леонард, пребывая всецело под впечатлением того, что вспомнилось ему, словно из его младенческих лет.

- Трудная, но заманчивая задача - достичь такого эффекта, - художник загорелся замыслом поэта. - Только в домашних условиях это невозможно. Нужна настоящая сцена.

- Но мне же надо самому выступить. У нас в гостиной есть сцена, где все вы можете устроить, как нужно.

- Хорошо. Попробуем.

- Условились. Я сойду. Мне необходимо пройтись. Коляска в вашем распоряжении до ночи, - и Леонард выскочил на ходу.

3