Восхождение богов (СИ)

Каждый день, выбираясь из постели, надеюсь, что ноги восстановились и я смогу ходить. Каждый день выползаю на костылях на балкон, вглядываясь в сумрачный горизонт, полный майских гроз и взбитых шапок чёрных туч, пытаясь углядеть белые паруса корабля Седова. Пытаюсь найти в блестящих шапках волн лица русалок, среди которых обретает мой брат. Пытаюсь хоть что-то увидеть, хотя бы проблеск света в темноте бесконечного дождя.

Порой захватывает мысль, что от меня отказались. Что, лишившись сил, я перестала быть нужна. Что меня вычеркнули из числа участников сражения, и я превратилась в самую маленькую пешку, которую смахнут со стола, когда в ней отпадёт нужда.

Что ж, если это так, то мне необходимо выдохнуть, расслабиться и попытаться перестроить ситуацию в свою пользу. Быть маленькой и незаметной, но в нужный момент стать той, кто сможет помочь.

И до самого конца я буду придерживаться веры, что война действительно идёт. Что в этом мире остались силы добра, бьющиеся против старых богов. Что не всё потеряно.

Да. Только так и можно жить, когда кажется, что кроме тьмы ничего не осталось.

Я буду верить в них. И в него.

* * *

Прошло всего несколько дней с визита Ктуула, как ко мне заявилась Туула, сообщив, что наш бог отправился вызволять Никлоса из беды. Вечный поручил ей заботу обо мне, и бессмертная девушка намеревалась развлекать меня столько, сколько потребуется. Что за беда приключилась с Ником, она не сообщила. Сколько времени это займёт тоже. Её слова о внешнем мире были поразительно скудны и полны загадок.

Хорошего в её визитах было мало. Не могу сказать, что она обращалась со мной плохо, нет, девушка или старуха с внешностью молодухи, делала всё, чтобы втереться в доверие. Она вызволила меня из Нимфеума и вернула во дворец. Она изменила мою внешность, чтобы дворцовые обитатели не узнали во мне Селесту, и сама же натянула на себя мой облик, что, как выяснилось, она делала постоянно, превратившись в жуткого двойника.

Сейчас, когда во дворце отсутствовали и Ник, и Ктуул, престолом управляла Туула, используя власть, как инструмент исполнения своих порочных желаний.

— Ох, Сэл, ты ведёшь себя как девчонка малолетняя! — притворно возмущалась она, когда я пыталась сказать, что не стоит так напирать на заокеанских партнёров королевства после их прошений.

— Ты отказываешь в помощи, даже не разобравшись в ситуации! А ведь Каргаты всегда шли на помощь друзьями. Если вас так заботит наше королевство, что предпочли натянуть на лица маски и встать во главе, может стоит подумать об этом?!

— Это просто забавно. Вот и всё, — пожав плечами, отвечает она, размазывая крем по эклеру и приправляя его корицей. Её золотые глаза блестят сочностью, а улыбка нисходит с уст, измазанных в шоколаде.

Главное в Тууле — ненасытность до эмоций и наслаждений. Она много ела и пила, и постоянно меняла наряды, воруя у Маркла его наброски и творя потрясающие иллюзорные платья и костюмы, в которых щеголяла от силы пару часов. Ей нравилось чувствовать разные ткани на коже. Нравилось есть экзотические фрукты и мясо редких животных. Она любила вина и соки, крепкие напитки и наркотические нектары, кофе и какао. Но больше всего она обожала эмоции людей. Казалось, что она буквально питается ими, как какой-то энергетический вампир, существо из памяти Клэрии.

Туула любила делиться своими «шалостями», рассказывая, как сталкивает обитателей дворца с их низменными пороками, наблюдая, что из этого выйдет.

К примеру, она усилила влечение главы дворцовой стражи, Алфабэра, к серокрылой служанке и тот изнасиловал бедняжку, когда та посмела отказать. Мужчина был в ужасе от собственного поступка, ему претила сама мысль о вожделении нецветного дракона, и когда дело вскрылось, он попытался покончить с собой. Туула в моём облике милостиво отправила его в тюрьму, где по решению суда ему надрезали крылья, чтобы снизить мужскую силу. Всё равно что запереть мужчину в гормональную клетку. Скорее всего, он доведёт дело до конца. Девушка же была обвинена в том, что довела доброго стражника до срыва. Она его провоцировала и просто обломала в конце, испугавшись последствий. Её попросту изгнали, обрекая на нищету.

Туула рассказывала об этой игре с таким смаком, сочностью деталей, что меня выворачивало изнутри и я впервые наорала на неё, побив столовые блюда и уничтожив стеклом индейку в виноградном соусе, которой собиралась полакомиться вечная. Непростительная ошибка.

Мрачно сверкнув глазами, девушка ничем не выказала своего неудовольствия, не наказала меня за вспышку гнева. Просто после этого её игры стали жёстче, а полученные эмоции ярче, ведь теперь она подпитывалась ещё и моим бессилием. Ей нравилось тонко издеваться надо мной. Также, как и Ктуул, она любила заворачивать эти эмоции в обёртку из притворной заботы обо мне.