Восхождение богов (СИ)

— Сэлли, я мог бы выдвинуть тысячу и одно условие, чтобы принудить тебя вернуться. К примеру, яд медленного действия. Или заложник. Я мог бы приказать убивать одного из детишек, пока ты не вернёшься, и первого убить у тебя на глазах, чтобы ты поверила в серьёзность намерений. Или же мог бы одарить золотыми конфетами, чтобы ты сама захотела вернуться за ними, став рабой желаний. Вспомни, что ты испытала в день, когда я ушёл? Я мог бы одарить тебя таким наслаждением, что ты не смогла бы без него жить и валялась бы у моих ног только ради одного взгляда и прикосновения к обнажённой коже. А мог бы обещать вернуть воспоминания об Артане. Дать клятву уйти и оставить эту планету вам. Я хорош в заключении сделок. Но с тобой, Селеста, — он выставил палец вперёд, как если бы это был заострённый кинжал, добравшийся до моего сердца, — я этого делать не буду. Потому что неизвестность последствий пугает гораздо сильнее любых прямых угроз или уговоров. Каждую минуту ты будешь спрашивать, когда кончится моё терпение. Когда я устану ждать твоего возвращения и начну действовать? Это будет есть тебя заживо, и ты костьми ляжешь, чтобы вернуть себе ариус, а потом прийти ко мне вместе с Ником. Я не стану вас преследовать, не стану заставлять или устраивать игры. Вы свободны. Но каждую свободную минуту помните — я жду. И моё терпение не безгранично.

С последним словом к Ктуулу вернулись тысячи золотых капель, впитавшихся в его кожу, как бисеринки пота, сделав её золотой и гладкой, отчего непроизвольно потянуло прикоснуться, чтобы ощутить её прохладу. Он сделал невероятно глубокий вдох, втягивая золото через поры, а потом выдохнул золотистую пыльцу и открыл глаза.

— Амулет уничтожен. Кажется, Ола решил, что нам не следует покидать эту планету. Тем хуже для него.

Глава 16. Под знаком поражения

Селеста

Я всё пытаюсь сообразить, что будет дальше. Кажется, я должна была расслабиться и принять тот факт, что от меня мало что зависит, а потом Ктуул бросил вперёд, просто чтобы помотать наши нервы. Да, всё выглядит именно так. И даже последнее напутствие оказалось проклятой загадкой:

«Когда увидишь ребёнка, сразу поймёшь, что делать. Помни, это твой последний шанс доказать, что ты чего-то стоишь».

Вот уже второй день, как пытаюсь разгадать ребус его слов. Второй день в самом удручающем путешествии моей жизни. Даже поездка семейства Винцелей в столицу проигрывала этой. В конце концов, тогда со мной была семья. Новый спутник не вызывал никаких приятных чувств.

Так уныло. Слишком серо и невыразительно, слишком холодно для майской погоды, слишком мокро и стыло. Отвратительный мелкий дождик противно моросит, ударяясь по крупу пегой лошадки, скатываясь вниз в бурую грязь.

Некогда шумный и многолюдный королевский тракт превратился в пустынную, грязевую дорогу, на которой, кроме ворон и несколько сломанных повозок, нам никто не встретился, что сильно портило настроение, ведь мы понятия не имели, куда делись люди, а мой спутник уверял, что других вариантов нет.

Томар Бай, великий колдун, не мог разом переместить нас в долину Винцель на границу с эльфами. Изменения хаоса затронули все виды магии и теперь ему нужно найти надёжную точку опоры, чтобы переместиться. Пока он её не нашёл. А лететь на крыльях я и сама была не готова — слишком хорошо в памяти держатся сильфы.

«Томар — отличный колдун и надёжный спутник. Без него ты и до границы столицы не доберёшься, учитывая, что сейчас происходит в округе. Во всём полагайся на него. Без ариуса — ты обычная драконица, которая легко станет добычей новых хищников. И я говорю не о монстрах», — мягко втолковывал Ктуул, когда увидела колдуна, стоящего рядом с моей лошадью.

«Мне он неприятен».

«Может стоит послать с тобой Туулу?» — в притворной задумчивости протянул Ктуул и вопрос был исчерпан.

Теперь же просто мечтала о компании проклятой богини, которая так грустила, когда узнала, что я покидаю их. Лишь понимание, что Ктуул не одобрил её действия, успокаивало сердце. Ему явно не понравилось, что она стёрла мою память, но вечный не стал исправлять злодеяние.

«Будь что будет, милая Селеста. Возвращайся поскорее и захвати Никлоса. Моё терпение на исходе».

Эти треклятые слова громом стояли в ушах, и я вновь поморщилась, выуживая из сумки яблоко, чтобы перекусить. Все таверны и постоялые дворы, что в изобилии встречались на нашем пути, были закрыты. Или сожжены. Или просто заброшены, а в темноте распахнутых дверей мерещилось что-то чёрное и живое. Непрекращающийся дождь нагнал туману, и мне чудились странные тени, мелькающие на пустой дороге позади нас.

Даже лошади чувствовали, что здесь нечисто. Они пугливо прядали ушами, и старались держаться друг другу ближе, как бы мне это не нравилось.

— Долго ещё? Это твоё надёжное место находится где-то конкретно или же висит в воздухе, как воздушный шарик? — яблоко оказалось червивым и неспелым, и я выбросила его под ноги, где его с удовольствием схрумкала моя ненасытная и своенравная лошадь.

— Терпение, Селеста. Когда окажемся рядом — сообщу.