Восхождение богов

– Значит, нет иного способа вернуться домой? – осторожничает девушка, вставая рядом.

Вечный тянет руку к ее волосам и выуживает запутавшуюся веточку с пепельным кантом. Он чуть хмурит тонкие брови, гадая, куда опять нырнула его ученица, но молчит, ожидая, когда она сама поделится своими приключениями.

– Есть. Но разве ты готова к этому? Тебя пугает сила, которую я могу предложить.

Иногда Клэри особенно остро чувствовала его чуждость, разницу их жизненного опыта. Ее пробирала дрожь при мысли, на что он способен, и насколько мелкой и незначительной она является по сравнению с ним.

Почему он так интересуется ею? Как их сны могли так соприкоснуться, что даже через ожерелья дотянулись друг до друга, и эта связь нечаянно вытянула ее сюда?

От мрачных мыслей Клэри хмурится, прикусывая губу и отстраняясь от его деликатных касаний. Ей странно видеть его рядом с собой, и она не может привыкнуть к его ненавязчивой всеобъемлемости. Ктуул словно вырастал из теней и света, часами наблюдая за тем, как она изучает алфавит и культуру этого мира.

Иногда он массировал ей плечи, если девушка слишком уставала от занятий по фехтованию или танцам. Не гнушался разминать ступни после длительной пробежки в облике волка. И мог слушать ее истории, пока голос Клэри не садился от усталости, все время задавая новые вопросы, через которые узнавал больше о ее мире и семье. Казалось, ему все в ней интересно. И она открывалась ему, как новогодняя игрушка, новыми и новыми загадками.

Вот и сейчас, отвлекаясь от опасной темы и рассказывая, куда на этот раз умудрилась влезть, девушка чувствовала себя в центре внимания, будто весь солнечный свет алмаза в его лбу принадлежит только ей и греет только ее сердце.

А он за руку ведет ее по прозрачным и зеркальным коридорам, мимо вытянувшихся, как статуи, слуг в комнату отдыха. И передает в заботливые руки служанок, чтобы она могла смыть с себя пыль дорог и после заново пересказать все свои истории.

Клэри раздраженно отталкивает служанку, когда та тянется поправить корсет и заново переплести и без того скрученные, как в резинку, плотные черные волосы – наследие ее матери. Стоя перед зеркалом, замечает, что дверь осталась приоткрытой, и на мгновение ей видится радужный свет под солнечным сиянием.

Обернувшись, девушка вздрагивает, но глупую мысль отбрасывает в сторону и возвращается к новым нарядам. Оса, засевшая в голове, вернулась через несколько мгновений, когда она вдохнула полной грудью, чуть распустив корсет и ощутив в воздухе аромат меда и вереска.

«Он снился мне с одиннадцати лет», – думает Клэрия, прижимая руку к груди и ощущая, как бьется сердце. В ее жизни уже были мужчины, она выросла среди волков дикого края и сама была дикаркой-волчицей, непокорной и в чем-то даже злой. Но здесь, в этом мире света и прозрачности, она ощущала себя девчонкой, впервые вышедшей из родительского дома и не знающей, чего еще ожидать.

Служанка наносит за мочками ушей немного духов, спуская руку к ложбинке между грудей.

– Не смей, – грубо приказывает Клэри на местном языке, и девушка, склонившись, оставляет ее одну.

И вот уже сама волчица спускает палец ниже, а затем проходит по запястьям. Наносит на щеки чуть-чуть румян и отпускает один локон. Она красива. Но естественной, дикой красой. Ее миндалевидные глаза смотрят прямо и уверенно, и кажется, что она видит саму себя насквозь.

Девочка, угодившая в земную сказку. В одну из тех, что рассказывала мама.

Острый укол тоски склонил Клэри ниже к туалетному столику, в глазах защипало от непрошеных слез.

– Я буду сильной, как ты, мама, – шепчет она себе, ощущая, будто кто-то обнимает ее сзади, успокаивающе поглаживая обнаженные плечи.

Если бы только она знала, что ее ждет…

* * *

Я вновь просыпаюсь от вязкого, как малиновое варенье, сна, выплывая наружу, в хвойную темноту. Ко мне склоняется Анка, подносит к губам парное молоко и следит, чтобы я все до последней капли выпила. Ее белое лицо контрастирует с темнотой позади, кажется, что она сияет каким-то невероятным внутренним светом.

– Сколько я проспала?

– Неважно, Сэл. Спи, а я покараулю твои сны.

Я киваю, вытирая с губ белые капли, и засыпаю вновь. Следующее видение уничтожило сказку.

* * *

Ее озлобленный голос гремел по всем залам воздушного дворца, вынуждая слуг прятаться от очередного скандала в господских комнатах. Она разорялась со всей страстью юности, умолкнув, лишь когда закончился воздух в легких. Однако крик будто застрял над ними обманчивым эхом.

Ктуул проигнорировал ее злость, заговорив все тем же, набившим оскомину, спокойным голосом.

– Это расплата за грехи, Клэри. Они сами виновны в своих бедах. В твой мир драконы пришли мудрыми и всепрощающими, этакими божествами, направляющими к свету. Однако именно они заковали нас в цепи этого ожерелья, забрав возможность переходить из мира в мир. Знаешь ли ты, как сложно вечно быть привязанным к одному месту? Нам пришлось несладко.