Восхождение язычника – 2

Достав ложку, я зачерпнул и закинул в рот. От наслаждения прикрыл глаза. Не верю, не верю, на вкус было как молодая отварная картошка, очень похоже.

– Дядя, что это? – я не удержался от вопроса, показывая на блюдо.

– Каша у них такая, нутом называется, мне нравится, вот и решил вас угостить.

– Вкусно!

– А то ж, – он был доволен тем, что мне понравилось выбранное им блюдо.

Я продолжал наслаждаться, да и мясо было вкусное и хорошо прожаренное.

А после нам принесли маринованных мидий и какой-то соус к ним.

Прям ресторация, а не корчма в десятом веке. Я был честно удивлен, и удивлен приятно. Особенно качеством блюд, словно в сказку попал.

Парни с каким-то омерзением смотрели на мидий, ну действительно, белые и бледные, еще и склизкие, что это такое, непонятно.

А родичи с удовольствием их уплетали, макая в соус и запивая вином.

Вот мне мидии были знакомы, я хоть парень и деревенский, из леса вышел и пню молился, но умудрился побывать на берегу Средиземного моря и даже повоевать там по контракту, так что меня этим не испугать.

Взяв одну из мидий, я ее рассмотрел и начал выковыривать черную точку, не помню, как она называется, на мох какой-то похожа. А после обмакнул и закинул в рот.

– М… вкусно, – и начал жевать.

– Дален, – и Гостивит начал дергать брата. – Ты это видишь, они жрут этих козявок?

– Ага, и им вроде вкусно. – И он пересилив себя, взял мидию в руки и, макнув в соус, начал жевать.

А спустя мгновение выбежал на улицу, сдерживая рвотные позывы.

– Я, это есть не буду! – Гостивит оглядел нас по очереди и отодвинул от себя тарелку с мидиями.

– Слабак, – и я пододвинул обе их тарелки к себе.

А после и Дален вернулся к нам, с омерзением посматривая, как мы жуем мидий.

Родичи только поглядывали на них и посмеивались, а на меня смотрели с уважением, как я ем этих моллюсков.

Во дворик корчмы заглянули двое человек, престарелый грек с орлиным носом и небольшим пузиком и молодой парень в тоге.

– О, Колояр, друг мой, – он обратился к дяде на нашем языке и подошел к нашему столу, – я ждал твоего прибытия раньше, а ты что-то под задержался. Мне только что передали, что ты прибыл.

Дядя же отвечал ему по-гречески, и из его слов я только понял «здравствуй, мой старый друг».

А после они обменялись рукопожатием со старым и молодым мужчинами.

– А кто это с тобой, я только узнаю твоих сыновей, а они за год возмужали, добрые мужи у тебя выросли, – ромей опять обратился на нашем языке.

А дядя отвечал на греческом, а после перешел на наш, представляя уже нас ромеям.

– Моих сыновей уже знаешь, а это, – он указал на меня, – Яромир, мой племянник, уже справный воин, и его друзья, Дален и Гостивит. – А это мой старый друг, Никита, с которым я имею торговые дела, и его старший сын Димитр.

Я знатно охренел от имен. Никита и Димитр, вот ни черта себе, только Ванюши не хватает. Я бы тогда точно попросил в этой корчме водочки и соленый огурчик. А потом до меня дошло, что многие русские имена пришли вместе с православной верой, которая имеет византийские корни.

Ромеи со всеми нами поздоровались за руку. А меня что-то царапнуло на самой грани сознания, я так и не понял что.

А ромеи вместе с дядей пересели за соседний стол и начали говорить на греческом о торговых делах, в их разговоре я понимал с пятое на десятое, но старался. Все-таки местный язык мне надо изучать, если хочу здесь хорошо устроиться на какое-то время. А после с почестями вернуться домой.

Дядя закончил разговор со своим другом, и, перед тем как уйти, они вновь попрощались рукопожатием, и здесь я понял, что меня смутило.

– Дядь Колояр, а я правильно понял, что Димитр – сын вашего друга Никиты?

– Да, а что такое? – дядя с интересом на меня посмотрел. – Говори, не тушуйся.

– Он ему не сын, – и я твердо посмотрел на дядю.

– Как не сын? Я бы знал о таком, у него большая и прекрасная семья и любящая жена.

На словах дяди о любящей жене я скорчил недоверчивое лицо. И кажется, до дяди начало доходить.

– Так, погоди, а как ты это понял?

И я просто зажег свою силу жизни на ладони, а после ему ответил:

– Вот так и понял, дядя, только не сразу.

И дядька крепко задумался, а после хмуро ответил:

– Он мой друг, я должен ему сказать.

– Отец, ты уверен, это все-таки чужая семья? – задал вопрос Горисвет.

– Да, уверен, он собирается в скором времени передать ему дела, так как он самый старший. Ждите, я сейчас.

И дядя ушел, оставив нас.

Мы начали скрашивать ожидание разговором, но он не клеился, за три прошедших месяца мы обсудили все не один раз, а говорить на темы, которые набили оскомину, уже надоело.

Дядя вернулся с Никитой, ведя его под руку и что-то втолковывая.

– Уйдите, – и он прогнал изо стола всех, кроме меня.

– Расскажи Никите то, что мне сказал.

Старый грек смотрел на меня хмуро и недоверчиво.

Вздохнув и собравшись с силами, я начал разговор: