Восхождение язычника – 2

– Вот ты был в Царьграде, братишка, а щит не видал ли, который вещий Олег на ворота города прибивал? – я тоже решил поумничать.

– Не, не видал, – брат с задумчивым видом ответил. – А ты откуда об этом слыхивал, тоже, небось, Рознег сказывал.

– Имеющий уши да услышит, – отбрил я Володара.

– Ты прям как грек, говоришь, а грека лукава суть, – ответил Володар.

– А как же Никита, он же друг твоего отца, – изумился Дален.

– Друг, – кивнул брат, – но только отца, здесь понимать надо. Поймете, если часто с ними будете общаться. Вон смотрите, – и брат указал на двухэтажное каменное здание, – это больница.

Чего, какая больница, десятый век на дворе.

– Что значит больница? – опередил меня Гостивит.

– Больница – это такое место, приют для бедных и больных людей, там им дают кров, могут лечить и всячески помогать.

– То есть там есть местные лекари? – я с интересом разглядывал больницу.

– Ага, но не только, я же говорю, для бедных, остальные лекари сами к больным ходят и берут за это деньги.

– А вон там школа, – и брат, предвосхищая наши вопросы, начал рассказывать: – Там детей обучают писать и считать, может, и еще чему, но я не знаю.

– Обучать – это как на нашем испытании, что ли? – спросил Даллен.

– Да, только не тому, чему нас учат, ромеи все же.

– О, смотрите, ручная рысь, – и Гостивит указал на монаха в темном одеянии, который сидел на траве, а у него на коленях расположилась рыжая кошка.

– Нет, это вовсе не рысь, это кошка, – просветил брат.

– Как не рысь? Похожа же, – Гостивит попробовал настоять на своём.

– Похожа, но это кошка, она меньше рыси и не такая дикая, – с каким-то смирением ответил брат.

Тут я его понимаю, месяц рядом с Гостивитом, и ты можешь познать вселенское спокойствие или попробовать его придушить, что не так просто.

– А, – начал опять Гостивит.

– Все, пойдемте обратно, нам к полудню с Яромиром к Никите надо успеть, а вас я в корчму отведу, – брат посмотрел на Гостивита и Далена.

– Слушай, Володар, а расскажи, как твой отец с Никитой подружился? – задал я давно интересующий меня вопрос.

– Что не рассказать, отец тогда в первый свой самостоятельный торговый поход шёл, товара мало было, он и купил холопов по сходной цене, надеясь здесь их хорошо продать. У кого купил, я не помню, может, у хазар, а может, и у печенегов.

– Никита был десятником в армии императора, вот его в бою и взяли в плен.

– А что такое армия?

– Армия – это дружина большая, только не князя, а императора. Вот у германского императора тоже армия, а не дружина.

Гостивит нахмурился и что-то забормотал себе под нос.

– Гостивит, ты чего? – толкнул его Дален.

– Да мало ли, что это здесь значит, все чудно, да и словеса непонятные, – смутился он.

– В итоге отец Никиту не продал, полезен он оказался и грамотен, забрал с собой к нам. Еще три раза он ходил с ним в торговые походы, а на четвертый раз привез его в Трапезунд и просто отпустил к родным, без всякой платы. Никита за эти четыре года наш язык и выучил, да и понимать хорошо начал нас. А после они уже и совместно дела торговые вести начали с отцом.

– Вот это история, получается, твоей отец ему помог, а после и волю дал, – удивленно пробормотал Гостивит.

– Ага, давайте пошевеливайтесь, времени мало.

###

С родичами мы подошли к воротам особняка Никиты, который размещался возле крепостной стены города Трапезунд.

У меня на плече болталась сумка, которую я одолжил у своего брата Горисвета. В сумке покоились заготовленные мной деревянные статуэтки различных животных, которых я успел наделать во время пути. Ведь одно дело прикоснуться к мужчине через рукопожатие, и совсем другое – к девушке или девочке. Вот и заготовил, так сказать, подарков, во время которых и смогу незаметно прикоснуться и провести тест на отцовство. Жалко мужика, конечно, любил их, воспитывал и растил, а тут раз – и папка-то не ты. Страшно.

Особняк Никиты был двухэтажным, выполненным из кирпича, причем на фасаде дома была отделка из кирпичей разного цвета, белого и красного, которые составляли какие-то рисунки.

Ворота были деревянные, двустворчатые и окаймленные железом, а рядом с ними была небольшая калитка.

Дядька Колояр, не стесняясь, постучал в ворота кулаком. И, словно нас ждали, ворота сразу распахнулись. За ними стоял немолодой слуга, он был уж точно не ромейских кровей. Уже весь седой и загорелый с длинным вытянутым носом.

Открыл нам главные ворота, это было проявлением уважения, вроде мелочь, а приятно. Вот такие мелочи показывают истинное отношение хозяина к гостю.

Мне неожиданно вспомнилось описание одного ритуала гостеприимства в Узбекистане, о котором рассказывал мне товарищ во время службы. Сам он был родом из тех краев, вот и поделился во время отдыха.