Восхождение язычника

Раздев Валуя и перевернув на спину, я начал его омывать. Смывая грязь с его тела, это не заняло много времени, только непривычно мыть взрослого мужика. Так себе впечатления.

Снежана же разместилась на соседней лавке, иногда вставляя свои едкие комментарии. Старушка не делала попытки вмешаться. Показывая, что лечение полностью моя забота, помочь, пожалуйста, а за меня ничего делать не будет.

Это-то и понятно.

Вроде все есть, все готово, я еще раз осмотрелся.

Скрипнула дверь, и в помещение ввалились дружки Валуя в полном составе.

— А вы здесь чего забыли, а? — Снежана была сурова.

— Ну это, как бы? — начал самый младший из них.

— Помочь желаем, — вмешался Тихомир.

— Сами управимся, — голос Снежаны смягчился немного. — Мешаться только будете. Огонь в очаге поддерживайте, и пусть всегда будет теплая вода, — она махнула рукой, словно их прогоняла, — все, не мешайте.

Охотники, переглянувшись, без лишних слов удалились, есть все-таки понимание, или со Снежаной спорить не захотели.

Омыв руки в теплой воде, я еще раз протер ногу. Выше колена крепко перетянул куском ткани, дабы перекрыть кровоток.

В ладони нож, и руки слегка подрагивают.

Чирк ножом, и прыснула кровь, вперемешку с гноем и еще какой-то вязкой жидкостью.

Я пластаю порченую плоть, словно мясник на скотобойне, это уже было с Кристом, и нет никакого волнения, я просто спасаю человека.

Мыслей тоже никаких лишних нет, только работа ножом. Вся лавка красная, кровь медленно капает вниз на сено. Пару раз подходила Снежана, осматривая мою работу, и слова не говорила. Молча подошла, молча посмотрела и молча ушла, все это я отмечал краем сознания, словно был в трансе.

Есть только цель очистить плоть, убрать порченое, тело должно жить. Валуй должен жить. Я старался это делать аккуратно, убирая кровь тканью, заготовленной под бинты. Убрать кровь, наметить, что срезать, и вперед. Никакой рефлексии, быстро и четко. Мясо пришлось снимать до самой кости, буквально пару миллиметров осталось здоровой и непорченой плоти. Хоть до самого колена зараза не дошла, и то хорошо, вокруг стопы тоже была живая плоть. Практически пришлось вырезать огромный кусок мяса, всю голень, не знаю, сможет ли Валуй ходить полноценно. Но работа сделана.

А теперь сила жизни, один из моих даров.

Сила разлилась по моему телу, и вот она полыхает на моих ладонях. И я вливаю всю свою силу без остатка в ногу своего наставника. Я вижу, как перестает литься кровь, закупориваются сосуды, и мне даже кажется, начинает нарастать новая плоть, всего миллиметр, не более, а может, мне это просто мерещится.

Все, я пуст.

Меня повело в сторону от слабости, которая мгновенно появилась в теле. Ноги словно перестали меня держать, и все это накладывается на бессонную ночь, полную нервной работы. Но я не падаю, меня останавливает Снежана, удержав своей тонкой старческой рукой.

— Иди присядь, дальше я сама, — и сажает меня на лавку.

На которую я обессилено рухнул. В голове туман, с трудом слежу за действиями Снежаны. Глаза так и слипаются.

У лекарки уже горшочек с мазью в руках. Наша совместная со Снежаной экспериментальная разработка. При варке мази я добавлял свою силу жизни, так еще и Снежана заговор сделала. Так что мазь творит чудеса с ранами, ускоряя их заживление на порядок.

Дождавшись, пока Снежана закончит, я нашёл в себе силы подняться и снять с ноги Валуя жгут, перекрывающий кровоток.

— Снежана, Рознега надо звать, пусть и он полечит, моих сил все же маловато еще.

— Хорошо, — и старушка сжала губы в недовольстве. Недолюбливает она моего родича.

Рухнув на лавку, я укутался шкурой и провалился в сон.

Пробуждение выдалось тяжелым, давило в висках. В избе обнаружились охотники, мирно спящие в уголочке друг на друге.

Валуй так же спал, дыхание у него было спокойное. Только похудел, это было заметно, и вид имел бледноватый.

Как выяснилось позже, с утра прибыл Рознег и наполнил Валуя своей силой. В дальнейшем так и повелось, что дед с утра лечил, а я с вечера. По моим прикидкам, в Валуя в сутки вливалось силы жизни примерно от одного до двух моих резерва, который был у меня на момент лечения Криста.

Ведь о размере резерва деда я не знал, но явно больше, чем у меня, а у меня и свой вырос.

Охотники ушли на следующий день, видя, что Валуй жив и помирать не собирается, даже поблагодарили. А мой конфликт с Тихомиром не получил продолжения, мы просто друг друга благородно игнорировали.

Валуя я рискнул разбудить только на третий день, дабы покормить нормально, а то он что-то быстро худел под воздействием силы жизни. Было предположение, что это происходит от того, что организм активно тратит свои ресурсы.

Будил я его, предварительно опоив конопляной настойкой. Все же опасался, что боль от недостающего куска плоти может свести его с ума. Но то ли боли были не такие сильные, то ли настойка их притупила, но наставника я смог нормально покормить и вновь уложить спать, таким методом я его и кормил седмицу. А после, наплевав на все, просто и без затей разбудил, нога у него болела и вызывала дискомфорт, а еще чесалась как проклятая под бинтами с мазями.