Восхождение, или Жизнь Шаляпина

Савва Иванович сидел на своем обычном месте и ждал, когда поднимут занавес. Вроде бы все сделал, отдал распоряжения, убедился, что все занятые сегодня в спектакле на местах… А главное — Шаляпин уже гримируется. Ах, как он волнуется!.. Еще бы, премьера его любимой оперы… «Борис Годунов»… Сколько тревог, мыслей, чувств вложено в постановку гениальной оперы Мусоргского… А что ему-то волноваться? Во всем сейчас чувствуется ансамбль… И зал полон, вся интеллигенция налицо, все ждут чего-то необычайного. Ох, как ему хотелось, чтобы представление удалось, чтобы опера прошла без обычных на первых представлениях оплошностей, без задержек, без излишних споров… Гневить Бога нечего, все идет пока прекрасно… «Садко», «Юдифь», «Моцарт и Сальери»… Вот ведь многим казалось, что «Моцарт» провалился, да и Николай Андреевич так думал, а выплыли, да еще с каким успехом… Он и сам, если уж признаться откровенно, мало верил в большой успех этой камерной оперы. Безусловно, произведение благородное и прекрасное, но публика ведь так строптива и ненадежна в своих симпатиях. А на деле вышло другое. Несмотря на то что рядом, в Новом театре, Фигнеры пели «Паяцев», на «Моцарта» пришло большинство московской интеллигенции. И что ж, опера прошла гладко, и все были потрясены — так сильна драма. Слава Богу, исполнение было серьезное, и краснеть за него не пришлось. Молодец Шаляпин, исполнял свою партию прямо-таки вдохновенно, горячо, и превосходный грим — до полной иллюзии — действительно, это человек той эпохи. Такое перевоплощение дается только людям мощного таланта. Да и Шкафер дал живой, легкий и симпатичный образ Моцарта, получилось все чисто, бодро, и, начиная с рассказа о черном человеке, игрой приковал внимание публики… И когда опустился занавес, общий восторг был искренним и неподдельным. Как хорошо, что и Римский-Корсаков, и он, Мамонтов, ошиблись, предрекая провал оперы у публики. До сих пор он не может вспомнить равнодушно то впечатление, которое на него произвела опера, так он был захвачен… Трудно предположить, конечно, что было бы при других исполнителях, но Шаляпин и Шкафер были очень хороши… Второе представление «Моцарта» вкупе с «Майской ночью» прошло еще успешнее, «Орфея» Глюка почему-то пугаются наши слушатели… А почему?.. Прекрасная опера… Нет, определенно можно сказать, что «Моцарт» — еще одна лестная страница его любимого детища — Частной оперы… Как вот пройдет «Борис»? За Бориса — Шаляпина он спокоен, тот заинтересован ролью и будет превосходен. Шуйский — Шкафер сойдет, исправен, произносит ясно, Секар в Самозванце будет хорош, за Пимена — Мутина тоже он может быть спокоен, красиво дает голос… Беда, что Левандовский никак не может найти интересной передачи роли Варлаама, правда, старается, авось получится неплохо, Мисаил — Кассилов забавен, тоже сойдет… Так что же тревожит? Неужто Юродивый, которого он не успел прослушать, жаль, но, говорят, он типично плачет, голос небольшой, но чистенький, ведь недурно же он поет Индийского гостя… Авось и тут сойдет… Вроде бы и женские роли отработаны: Ксения — Пасхалова деликатна, Федор — Страхова, пожалуй, мила и исправна, Мамка — Черненко поет верно и играет хорошо, Шинкарка — Любатович хороша, поет толково, Марина — Селюк очень хороша, да и Рангони — Оленин фразирует недурно, играет характерно… Кажется, все… Да… А ведь самое главное — это хоры, массовые сцены. Ох и намучился он тут… А в общем-то тоже сойдет хорошо, хоры разучены твердо… Труффи ведет оркестр горячо, хотя, может быть, местами и сильно. Это, кажется, его грешок. Но работает с любовью, за что его невозможно не любить. С каким увлечением он работал над «Садко»…

Занавес не поднимался. Публика все еще собиралась, по проходам спешили запоздавшие. Зал был уже полон. Постепенно стихал привычный шум переполненного театра.