Восхождение королей

— В Акиэлосе мы не делаем этого, — сказал Дэмиен, — перед другими людьми.

— Даже Король?

— Тем более Король, — ответил Дэмиен, для которого Король все еще отчасти значило его отец.

— Но как тогда двор узнает, что королевский брак был консумирован?

— Король знает, был или не был консумирован его брак! — В ужасе ответил Дэмиен.

Лорен уставился на него. Дэмиен был удивлен, когда Лорен опустил голову, и еще более удивлен, когда плечи Лорена начали трястись. Сквозь смех он сказал:

— Ты состязался с ним в борьбе совершенно нагим.

— Это спорт, — ответил Дэмиен. Он скрестил руки на груди, думая, что Виирийцам не достает чувства возвышенного, когда Лорен, сев и прильнув к его губам в счастливом поцелуе, заставил его слегка успокоиться.

Позже он спросил:

— Король Виира правда консумирует свой брак перед всем двором?

— Не перед двором, — ответил Лорен так, словно это была невероятная глупость, — перед Советом.

— Гийон член Совета! — воскликнул Дэмиен.

Потом они лежали рядом друг с другом, и Дэмиен очерчивал пальцем шрам на плече Лорена, то единственное место, где его кожа была повреждена, как теперь знал Дэмиен.

— Мне жаль, что Говарт мертв. Я знаю, что ты пытался оставить его в живых.

— Я думал, он знает что-то, что я мог бы использовать против моего дяди. Это уже не имеет значения. Мы остановим его другим способом.

— Ты не рассказывал мне, что произошло.

— Ничего. Была драка с кинжалом. Я освободился, и мы с Гийоном пришли к соглашению.

Дэмиен посмотрел на него.

— Что?

— Никандрос никогда не поверит в это, — ответил Дэмиен.

— Не понимаю, почему.

— Тебя взяли в плен, и ты, владея только одной рукой, сбежал из темниц Фортейна и по пути каким-то образом ухитрился заставить Гийона поменять сторону?

— Ну, — сказал Лорен, — не все так плохи в побегах, как ты.

Дэмиен выдохнул и рассмеялся так, как никогда бы не счел возможным, учитывая, что ждало его снаружи. Он вспомнил, как в горах Лорен сражался рядом с ним, прикрывая его поврежденный бок.

— Когда ты лишился своего брата, был кто-нибудь, кто утешил бы тебя?

— Да, — ответил Лорен. — В своем роде.

— Тогда я рад, — сказал Дэмиен. — Я рад, что ты не был один.

Лорен отодвинулся и сел на кровати, и мгновение он просто сидел, не произнося ни слова. Он уткнулся лицом в ладони.

— Что такое?

— Ничего, — ответил Лорен.

Дэмиен, усаживаясь рядом с ним, почувствовал, как внешний мир вновь вмешивается своим существованием.

— Мы должны…

— И мы сделаем это. — Лорен повернулся к нему, скользнув пальцами в его волосы. — Но сперва у нас есть утро.

* * *

После они разговаривали.

Слуги принесли завтрак из фруктов, мягкого сыра, меда и хлеба на круглых подносах, и они сидели за столом в одной из комнат, примыкавших к спальне. Дэмиен сел ближе к стене, застегивая на плече золотую брошь, которую поднял с пола. Лорен сидел в расслабленной позе в штанах и свободной рубашке, воротник и рукава которой не были зашнурованы. Лорен говорил.

Тихо, серьезно, Лорен обрисовал положение дел так, как видел его, описывая свои планы и свои промахи. Дэмиен осознал, что Лорен позволяет ему увидеть ту часть себя, которой никогда не делился раньше, и он обнаружил себя втянутым в сложности политики, несмотря на то, что ощущение казалось новым и немного разоблачающим. Лорен никогда не делился своими мыслями вот так — он всегда держал свои планы при себе, принимая решения в одиночку.

Когда появились слуги, чтобы забрать блюда со стола, Лорен проследил, как они вышли, и затем посмотрел на Дэмиена. В его словах звучал не заданный вопрос.

— Ты не держишь рабов среди домашней прислуги.

— Даже не знаю почему, — ответил Дэмиен.

— Если ты забыл, что нужно делать с рабами, я могу рассказать тебе, — сказал Лорен.

— Тебе ненавистна мысль о рабстве. Тебя выворачивает от нее. — Дэмиен произнес это, как констатацию факта. — Будь я кем-то другим, ты бы освободил меня в первую же ночь. — Он заглянул в лицо Лорену: — Когда я спорил насчет рабства в Арле, ты не пытался меня переубедить.

— Это не тема для обмена мнениями. Здесь нечего обсуждать.

— В Акиэлосе будут рабы. Такова наша культура.

— Я знаю.

Дэмиен спросил:

— Разве питомцы с их контрактами так отличаются? У Никаиса был выбор?

— У него был выбор бедняка, не имеющего другого выхода, чтобы выжить; выбор ребенка, бессильного по отношению к старшим; выбор человека, когда его Король отдает ему приказ, что, по сути своей, вообще не выбор; и все же это больше, чем дано рабу.

Дэмиен снова ощутил изумление от услышанных только что личных взглядов Лорена. Он подумал о нем, помогающем Эразмусу. Он подумал о нем, навещающем девочку в деревне и учащем ее трюку с ловкостью рук. Впервые перед ним промелькнул образ того, каким Лорен будет королем. Он увидел его не как неопытного племянника Регента, не как младшего брата Огюста, а как его самого — талантливого юношу, слишком рано брошенного к власти и принявшего ее, потому что ему не было дано выбирать. Я бы служил ему, подумал Дэмиен, и сама эта мысль была маленьким разоблачением.

— Я знаю, что ты думаешь о моем дяде, но он не… — Начал Лорен после паузы.

— Не?