Восхождение королей

Находиться там, где он никогда не мечтал оказаться, и знать, что утром все это закончится, или, по крайней мере, он перестанет быть частью этого. Лорен тихо двигался мимо спящих солдат к тому месту в отдалении, где тихо и неподвижно стояли повозки.

Затем он отпустил охранявших их солдат, потому что не должно было быть свидетелей. Все плохие дела творятся по ночам. Двери повозки распахнулись навстречу ночному воздуху, внутренняя железная решетка удерживала пленницу внутри. Он встал перед решеткой. Йокаста наблюдала за всем происходящим, но не отпрянула и не закричала о помощи, как он и полагал. Она просто спокойно встретила его взгляд через прутья решетки.

— Так у тебя свои собственные планы.

— Да, — ответил Лорен.

И шагнул вперед, отпирая засов решетки и открывая дверь.

Он отступил назад. У него не было с собой оружия. Это был легкий путь на свободу. Недалеко стояла оседланная лошадь. Айос был в полудне пути.

Она не вышла через распахнутую дверь, а просто смотрела на него, и в холодной пристальной голубизне ее глаз было написано, что побег из повозки был ловушкой.

Лорен сказал:

— Я думаю, что это ребенок Кастора.

Йокаста не ответила ему, и в повисшей тишине она не сводила с него глаз. Лорен удерживал ее взгляд. Вокруг них лагерь был погружен в тишину, не раздавалось ни звука, кроме дуновения ночного ветерка.

— Думаю, ты прекрасно все понимала в те мрачные дни в Акиэлосе. Конец близился, но Дамианис не стал бы никого слушать. Единственным способом спасти его жизнь было убедить Кастора отправить его рабом в Виир. Чтобы сделать это, ты должна была попасть в постель Кастора.

Ее лицо не дрогнуло, но Лорен почувствовал перемену в ней, то, как она с новой осторожностью держала себя. В ночи, окружавшей их, это, против ее воли, дало ему знак. Это выдало ее. И она злилась из-за этого, и впервые ей было страшно.

Он сказал:

— Я думаю, это ребенок Кастора, потому что ты бы не стала использовать ребенка Дэмиена против него.

— Тогда ты меня недооцениваешь.

— Правда? — он выдержал ее взгляд. — Думаю, мы это выясним.

Лорен бросил ключ на пол повозки прямо перед застывшей Йокастой.

— Мы похожи. Ты сказала это. Открыла бы ты дверь для меня? Не знаю. Но ты открыла дверь для него.

Ее голос не изменился, он не выдавал ничего, кроме насмешливой горечи:

— Хочешь сказать, что единственная разница между нами состоит в том, что я выбрала не того брата?

Когда звезды поплыли в небесах, Лорен вспомнил о Никаисе, стоявшем во дворе и сжимавшем в руке сапфировую сережку.

— Не думаю, что ты выбирала, — ответил Лорен.

Глава 16

Лорен предложил не выпускать Йокасту из повозки, пока обмен не будет подтвержден, поэтому они с Дэмиеном отправились к Твердыне Королей вдвоем.

Это не противоречило законам Твердыни. Твердыня Королей строго блюла закон, запрещающий всякое насилие. Это была святыня, место для переговоров, где вековыми правилами поддерживался мир. Странники могли входить, но солдат не пускали в ее стены.

Их приближение состояло из трех этапов. Первый — по раскинувшемуся полю. Затем — через ворота. И, наконец, они попадут в зал, а оттуда пройдут во внутреннюю комнату, где находился Камень Королей. Твердыня Королей казалась мраморной короной на горизонте, взирающей на все с высоты единственного возвышения на раскинувшемся вокруг пыльном поле. Каждый солдат, охраняющий Твердыню, увидит приближение Дэмиена с Лореном: двух скромных странников верхом на лошадях, пришедших, чтобы почтить священное место.

— Вы приближаетесь к Твердыне Королей. С какой целью вы пришли?

Человеческий голос казался таким далеким, доносясь с невероятной высоты в пятьдесят футов. Дэмиен заслонил глаза от солнца рукой и крикнул в ответ:

— Мы странники, и пришли, чтобы почтить Камень Королей.

— Прими обет, странник, и проходи с миром.

Раздался скрежет цепей, и опускная решетка поднялась. Они пустили своих лошадей по возвышению к воротам через огромную тяжелую железную решетку, окруженную четырьмя высокими каменными башнями как в Картасе.

Внутри они спешились и встретили старца, чей белый плащ был приколот к плечу золотой брошью. После того как они, согласно церемонии, вручили ему золото в качестве дани, старец дал им надеть друг другу на шеи белые ленты. Дэмиену пришлось слегка наклониться для этого.

— Это место мира. Здесь не ведутся битвы, здесь не достают мечи. Тот, кто нарушит мир Твердыни Королей, столкнется с правосудием Короля. Вы принимаете обет? — спросил старец.

— Принимаю, — поклялся Дэмиен. Старец повернулся к Лорену, который тоже принес клятву:

— Принимаю.

И они вошли внутрь.

Летняя безмятежность, царившая внутри стен, стала для Дэмиена неожиданностью: крошечные цветы, растущие на покрытых густой травой склонах, ведущих к древнему залу, и массивные обломки каменных глыб — последних следов давно ушедших строений. Дэмиен был здесь только во время церемоний, когда наместники со своими свитами заполоняли склоны, и его отец величественно стоял в зале.

Он был еще младенцем, когда впервые оказался здесь и был представлен наместникам, тогда отец держал его на руках.