Восхождение. Кромвель

Их намерения были бесчестны, однако оба осуществили их без зазрения совести. Принц Руперт повёл остатки разгромленной армии к Честеру, бросив Йорк на произвол судьбы. Ньюкасл трусливо бежал в сопровождении своих приближённых, сел в Скорборо на корабль и поселился в Париже, где превратностям походов и битв предпочёл мирные и поучительные беседы с Декартом и Гобсом.

Старик Ливен, исполнявший обязанности главнокомандующего парламентской армии, в самом начале бежал с поля боя, укрылся в деревушке за несколько миль от Марстонской пустоши и как ни в чём не бывало лёг спать, но вскоре его разбудили и сообщили ему, что армия под его блистательным руководством одержала победу. Граф Манчестер, несколько ошалевший от неожиданности, поздней ночью бродил между кострами голодных солдат, извинялся и клятвенно заверял, что утром доставит им продовольствие. Воины смеялись, окрылённые сладким вкусом победы:

— С нами Бог! Мы готовы ещё три дня голодать, лишь бы победить так, как победили сегодня!

Ночью дождь прекратился, утром выглянуло слабое солнце. Солдаты парламентской армии рассыпались по всему пространству обезображенной пустоши. Они подсчитывали потери, собирали трофеи, раздевали убитых и долили между собой кафтаны и сапоги. Между ними бродили какая-то женщина в чёрном платке, с заплаканным бледным лицом. К ней подошёл офицер и спросил, что ей нужно. Она объяснила, что её муж, сельский хозяин, простой дворянин, не вернулся домой и она ищет его бедное тело, чтобы достойно похоронить. Офицер взял её за руку:

— Вам не надо этого делать. Скоро мы соберём все тела и станем их хоронить. Мы сообщим вам, когда найдём тело вашего мужа.

Он подвёл её к лошади, помог подняться в седло, подозвал солдата и приказал её проводить. Она обратилась к нему:

— Как ваше имя?

Он отозвался:

— Кромвель. Оливер Кромвель.

Он был непреклонен, но добр, торжествовал и гордился победой. Около четырёх тысяч кавалеров было убито в тот день, множество оказалось в плену, среди них около ста офицеров, тогда как парламентская армия потеряла около полутора тысяч солдат. Победителям досталось двадцать пушек, мушкеты, порох, продовольствие, более сотни знамён и личный штандарт принца Руперта: лежащий лев, сзади собака, кусающая его. Победители разорвали знамёна и украсили их обрывками шляпы и рукава. Только штандарт уцелел и был выставлен в зале парламента.

Кромвель похвастался в частном письме, несколько преуменьшая заслуги шотландцев, что индепенденту можно простить, ведь они были пресвитерианами:

«Полная победа была новым доказательством милости Господа к правому делу. Мы не разбили, а прямо разгромили врага. Левое крыло, которым командовал я и которое состояло из нашей кавалерии, если не считать небольшого числа шотландцев, стоявших во второй линии, рассеяло кавалерию Руперта. Господь превратил их в жатву для наших мечей. А затем мы сзади напали на их пехоту. Я думаю, что у принца из двадцати тысяч не осталось и четырёх тысяч солдат. Но вся слава всё-таки принадлежит Господу...»

Милость Господа он заслужил. Дэвид Лесли, повидавший все европейские армии в сражениях Тридцатилетней войны, сказал после битвы на Марстонской пустоши, что нынче у Кромвеля лучшие солдаты в Европе. Сам принц Руперт, не имевший причин хвалить безвестного сельского сквайра, с досадой обронил что-то вроде того, что у этого генерала железные рёбра. Его слова разнеслись по всей Англии. Оливера Кромвеля стали именовать железнобоким, а вскоре железнобокими стали именовать и всех солдат, которыми командовал он.

3

Спустя две недели капитулировал Йорк. Весь север Англии оказался в руках парламентской армии. Столь серьёзный успех надлежало развить. Военный совет предложил графу Манчестеру поспешить в погоню за Рупертом. Того же требовал и парламент. Однако Манчестер не пожелал подчиниться ни тому, ни другому. Видимо, он не мог простить сам себе, что бежал с поля битвы при Марстон-Муре. Тем более он не был в силах простить, что полная победа, ещё первая по своему значению и масштабам в этой гражданской войне, была одержана его подчинённым, каким-то выскочкой, Кромвелем.

Он старательно перечислил причины, по которым не мог и не имел права двинуться с места. Во-первых, солдаты нуждались в продолжительном отдыхе, ведь они сражались голодными. Во-вторых, его армию набирали и содержали восточные графства, а они после этой победы могут её распустить. В-третьих, если он пустится в погоню за Рупертом, это может не понравиться означенным графствам и они перестанут содержать его армию, а ведь они с этим справляются куда лучше, чем парламент. В-четвёртых, движение к Честеру нарушит коммуникации, поскольку между ним и Лондоном окажется несколько крепостей, занятых гарнизонами короля.