Восхождение. Кромвель

Не успел генерал пройти сквозь решётку нижней палаты и сесть на скамью, как лишний раз убедился, что на его долю выпало смутное время и что всеобщее озлобление, казалось, достигло предела. На этот раз всеобщее озлобление вызвал король. С каждым днём и шотландцам и представителям нации становилось всё очевидней, что с монархом ни о чём договориться нельзя. Он недальновиден, лишён политического чутья, непостоянен и двоедушен, непоследователен и лжив, коварен и в то же время наивен, самоуверен, несамостоятелен до того, что не в силах принять самого простого решения, не получив совета жены, жившей во Франции. Карл продолжал строить козни, одновременно вёл тайные переговоры с индепендентами, католиками и шотландскими пресвитерианами, ничего не обещая, не соглашаясь ни в чём.

Наконец ирландская история всех доконала. Король не нашёл ничего лучшего, как наделить неограниченными полномочиями своего представителя, лишь бы тот как можно скорей привёл ему на помощь ирландскую армию. Этот человек был закоренелым католиком и наивнейшим простаком, о чём монарх, может быть, даже и знал. Его рвение дошло до того, что он заключил с ирландскими католиками секретный договор, который обещал им всё, о чём они могли только мечтать: отмену всех законов, которыми запрещался католический культ, католикам возвращались церкви, а церквям возвращались земли, которыми протестанты владели со времён королевы Елизаветы.

Договор стал известен и отправлен в Вестминстер, представитель короля был арестован и предан суду. Этот документ мог означать только одно: полное разорение, если не истребление, протестантов в Ирландии.

В Вестминстере всё ещё не было никого, кто бы оспаривал монархический образ правления, однако возмущение было так велико, что даже пресвитериане открыто заговорили о том, что отныне Карл Стюарт окончательно погиб в их глазах. Двадцать третьего декабря обе палаты подписали условия, на которых шотландская армия должна была выйти из Англии и передать короля в руки парламента. Под видом выплаты жалованья солдатам шотландцы должны были получить четыреста тысяч фунтов стерлингов. В Сити был запрошен новый заем. Половина суммы была предоставлена парламенту без промедления, с тем чтобы в скором времени предоставить другую.

Громадное количество монет сложили в двести ящиков, по тысяче фунтов в каждом, ящики погрузили на тридцать шесть телег, для охраны обозу придали отряд пехотинцев, которому объявили, что каждый офицер или солдат, словом или делом оскорбивший шотландца, будет подвергнут суровому наказанию. Первого января обоз прибыл в Йорк. Шотландцы, которым надоело торчать без дела в недружественной стране, на радостях встретили долгожданный обоз салютом из пушек. Две недели спустя шотландские генералы получили деньги сполна. Обе стороны подписали окончательный документ. В договоре ни слова не говорилось о короле, однако именно с этого дня шотландцы передавали его величество в руки парламента и приступили к выводу своих отрядов из Англии.

Парламент встретил это известие без особого ликования. Куда направить государя? Как с ним поступить? Первый вопрос разрешился довольно легко. На заседании обеих палат постановили отправить Карла в замок Холмби и держать под домашним арестом. Второй вопрос тотчас вызвал жаркие споры. Разногласия вспыхнули с первого шага: направить ли в Ньюкасл депутацию и приветствовать его должным образом или потребовать, чтобы шотландцы просто-напросто сдали его в руки английской охраны вместе с квитанцией о получении денег? Пресвитериане настаивали на первом решении, индепенденты стояли горой за второе. Пресвитерианам удалось выиграть эту новую битву. В Ньюкасл была направлена депутация из трёх лордов и шести представителей нации. Их сопровождала пышная свита. Купленного короля должны были встретить с должным почтением.

Карл играл в шахматы, когда ему сообщили, что он должен следовать в Холмби. Он доиграл партию и только сказал, что объявит парламентской депутации свою волю, как только она прибудет в Ньюкасл. Сам государь казался спокойным, точно всё ещё надеялся на неожиданный благополучный исход. Его приближённые измысливали способ побега. Народ волновался. Когда во время богослужения проповедник назначил для пения псалом «Что хвалишися, во злобе сильне; беззаконие весь день», король вдруг запел: «Помилуй мя, Господи, попраша мя врази мои весь день, яко мнози борющий мя с высоты».

Единое чувство охватило молящихся. С печалью они подхватили псалом и допели его до конца.

Это сочувствие уже не могло спасти монарха. Депутация прибыла двадцать третьего января. Королю доложили. Он только сказал:

— Я куплен и продан.