Восхождение Луны

Луна в страхе прижалась к Вихрю, и пылающий разум Беды вмиг вытеснил из головы всё остальное, а в следующее мгновение мимо пронеслась она сама, исчезая в дыму у входа в пещеру.

– О луны! – пискнула Кинкажу, судорожно сжимая когти.

Через несколько ударов сердца меднокрылая вынырнула из пещеры. Пятясь с дымящимися крыльями, она волочила за собой обгоревшее тело. Оставила возле драконят и снова бросилась в огонь.

Кинкажу ахнула в ужасе, зажав глаза лапами.

– О нет! – воскликнула Луна.

Отпустив Вихря, она склонилась над раненой. Кое-где на теле виднелись уцелевшие тёмно-красные чешуйки, но всё остальное обуглилось так, что по цвету Сердолика теперь больше напоминала ночную.

– Может, попробовать… – неуверенно начал Холод, потом нагнулся и слегка дохнул на обгоревшую шею. Чешуя перестала дымиться, но осталась такой же чёрной. Он безнадёжно покачал головой: «Как бы не навредить». Трудно было даже понять, дышит Сердолика или уже нет.

С колотящимся сердцем Луна услышала новые торопливые шаги в коридоре. Подбежал Глин, взглянул на небесную, и от него повеяло горем и отчаянием. Земляной дракончик повернулся к Стерх.

– Сколько в пещере ещё драконят? – спросил он.

Земляная лишь молча раскрывала и закрывала пасть.

– Точно не известно, – выскочила вперёд Кинкажу. – Знаем, что Тамарин… И Беда снова туда пошла.

Не говоря больше ни слова, Глин без колебаний бросился вперёд. Припадая на одну лапу, он исчез в огне и дыму. Луна успела увидеть, как языки пламени лижут его бурую чешую и представила, насколько ему больно, несмотря на особую способность мгновенно залечивать ожоги.

Стерх мучительно всхлипнула и кинулась прочь по коридору, едва не столкнувшись с подбегавшей Оникс.

– Что случилось? – крикнула песчаная. Из-за её мощной спины испуганно выглядывал Щук.

– Тамарин… – В слезах выдохнула Кинкажу.

Оникс прищурила угольно-чёрные глаза, всматриваясь в ревущее пламя. Щук растерянно подался назад, приподняв крылья, в его памяти вспыхивали сцены сражения за Летний дворец – летящие с неба горящие поленья, охваченные пламенем морские драконы и рушащиеся этажи магического творения Альбатроса. Луна видела, как остатки защитников дворца в панике теснятся в подводном туннеле, спасаясь бегством.

– Не стоит здесь оставаться. – Вихрь потянул Луну прочь от пещеры. – Дым не менее опасен, чем огонь, если им долго дышать.

– Я не уйду, пока не спасут Тамарин! – воскликнула радужная. Луна согласно кивнула, и песчаный дракончик сдался.

Дымная завеса раздвинулась, и появился Глин с ношей на плечах. Следом вышла Беда – она несла ещё одного дракончика!

Луна изо всех сил старалась дышать глубже и не обращать внимания ни на какие чужие мысли, кроме голоса Мракокрада. Но кто же третий пострадавший?

– Больше там никого? – спросил Холод.

Глин устало кивнул.

– Мы осмотрели всю пещеру.

Ледяной подскочил к входу, широко раскрыл пасть и с силой выдохнул. Затем шагнул вперёд и выдохнул снова, рассекая огонь струёй морозного воздуха.

«Только бы сам уцелел», – подумала Луна, когда он исчез в дыму, и тут же забыла обо всём, глядя, как Глин осторожно опускает на пол обгоревшее тело.

– Тамарин! – выкрикнула Кинкажу.

Слепая радужная пострадала не так сильно, как Сердолика. Она была без сознания, но дышала. Кинкажу бросилась к ней, вспыхивая белыми и зелёными разводами, и взяла подругу за лапу.

– Похоже, она заранее учуяла запах дыма и успела спрятаться за пюпитром, так и лежала под ним. Это и спасло ей жизнь… «Если только спасло», – подумал он с горечью.

– Тамарин, ты жива! – всхлипнула Кинкажу. – Попробуй только не выжить, и я привяжу тебя к дереву с ядовитыми лягушками! Тамарин, очнись, ну пожалуйста!

– Надо бы её уколоть вашей усыпляющей стрелкой, – заметил Глин, – не то, когда очнётся, ожоги будут сильно болеть. – Он отвернулся и присел возле третьего пострадавшего, которого вынесла из огня меднокрылая.

Дракончика было трудно узнать, так обуглилась чешуя, но потом Луна поняла, что чёрный цвет – его собственный. Это оказался Хвост, и он был явно мёртв.

Глин повернулся к Сердолике, пощупал ей шею и мрачно покачал головой. Небесной тоже не повезло. Оставалось лишь надеяться, что выживет радужная.

– Подземное озеро! – внезапно воскликнул Щук. – Оно тут недалеко, надо скорее положить раненую в воду – это поможет! Я знаю, мы так делали… – Он попытался поднять Тамарин и пошатнулся: для невысокого тощего дракончика ноша была тяжеловата.

– Дай её мне, – остановил его Глин, – показывай лучше дорогу.

– Я тоже помогу, – вызвалась Оникс, с жалостью глядя на свою сопещерницу.

Земляной дракончик обернулся к Беде.

– Беги к Солнышку, – велел он, – скажи, пусть принесёт усыпляющие стрелки – прямо к озеру!

Меднокрылая кивнула, оглянулась на дымящуюся пещеру и поспешила прочь.

Вихрь помог взвалить бесчувственную Тамарин на спину земляному, и тот зашагал следом за Щуком вместе с Оникс. Кинкажу было двинулась за ними, но заколебалась, оглянувшись на Луну, которая пригорюнилась возле двух бездыханных тел. К тому времени, как радужная решила всё-таки уйти, Глин с Оникс уже скрылись за поворотом, а где озеро, она не знала.