Восхождение на театральный Олимп

С другой стороны, Михаил Ковальчик как-то неожиданно прервал свою успешную режиссерскую карьеру в Бресте прямо на взлете. На первый поставленный им спектакль-сказку Г. Сапгира и Г. Цыферова «Золотое ухо» вдруг целыми классами, как на урок по эстетике и нравственности, зачастили ходоки в пионерских галстуках. А областная газета «Заря» еще и подлила масла в огонь зрительского интереса: «Спектакль поставлен с пониманием законов жанра, с веселой выдумкой и хорошим вкусом… Звучит современно, а яркая зрелищность в нем дружит с динамикой». Другой спектакль по А. Н. Островскому «На бойком месте» газета сравнила с выдержанным «серьезным экзаменом» молодого режиссера. Потом у Михаила Ковальчика яркими сценическими красками засверкали трагедия башкирского драматурга Мустая Карима «Ночь лунного затмения», рассказ для юношества Анатолия Алексина «Звоните и приезжайте», сатирическая пьеса Владимира Маяковского «Баня», где он деликатно, тактично, образно, но по молодости уж очень зло отхлестал еще сохранившиеся с тридцатых годов уродливые пороки нынешнего общества — карьеризм, бюрократизм, пустословие, приспособленчество, коммунистическое чванство. Как из рога изобилия посыпались спектакли белорусских авторов Андрея Макаёнка «Таблетку под язык», про современную деревню, и Евгения Шабана «Предъявите пропуск», сюжет которого подсмотрен на Могилевском комбинате синтетического волокна. А вместе со своим другом композитором Леонидом Захлевным они инсценировали трагедию Фридриха Шиллера «Коварство и любовь».

Как-то быстро Михаил Ковальчик в театре стал «своим парнем». Конечно, интеллект и доброта у него прямо на лице написаны, что вызывало уважение. На репетициях редко давал волю негативным эмоциям, чаще терпеливо, но настойчиво по несколько часов мог отрабатывать с актером монологи, фразы, даже реплики. Казалось, у него избыток энергии: он театр представлял везде — и в поездках на село, и на смотре-конкурсе молодых артистов, и на гастролях: его работоспособность не знала границ. Ну, а чувства юмора было с избытком. Он сразу принял порядки, обычаи и традиции коллектива, не очень-то задирал свой режиссерский нос.

Запомнились последние гастроли театра в Барановичах. На каждом углу города афиша, где крупно выделено имя — «режиссер Михаил Ковальчик», которого местные театралы еще не забыли и вечерами битком заполняли зрительный зал Дома культуры, чтобы лицезреть, чем же удивит на этот раз в прошлом артист их народного театра и эстрады. Но больше всех радовались работники электроцеха швейной фабрики, где когда-то числился у них в штате этот режиссер. Старожилы помнили, как они частенько с иронией упрекали ученика электромонтера Мишу Ковальчика: «Артист, когда же ты придешь в цех работать?» Потом радовались его поступлению в театрально-художественный институт, даже накрыли скромную «поляну» прямо в цехе и говорили: «Вот видишь, не зря же мы тебя с работы отпускали». А сейчас просто восторгались: «Этот режиссер наш человек — фабричный!»

Директор театра Леонид Волчецкий был краток: «Вот тебе, на мой взгляд, интересная и довольно забавная комедия для нашей сцены. Посмотри. Понравится — ставь». Оказывается, Михаил держал в руках новую пьесу Андрея Макаёнка «Таблетку под язык». Она ему сразу же показалась довольно свежей по замыслу и интересной по содержанию. Это был уже новый уровень драматургии, где синтезированы многие художественные приемы — и психологический способ раскрытия характеров, и открытые публицистические споры, и острый сатирический накал, и поэтический пафос финала. Это комедия- репортаж из кабинета председателя колхоза в течение одного рабочего дня. А за этот день в жизни хозяйства происходят столько событий, что его руководителю есть отчего класть таблетку валидола под язык. Его головная боль — бегство молодежи из села в город и судьба «неперспективных» деревушек, где бабули и дедули оставались доживать свой век одинокими. Он тут же разглядел в этом персонаже народного артиста А. Логинова. А вот деда Цыбульку, колхозника-пенсионера, этакого мудреца-хитреца, никто лучше заслуженного артиста С. Юркевича не сыграет. Роль внука деда, шофера Юрки — и советника, и адъютанта председателя — подойдет артисту Ю. Газиеву, а библиотекарь — это Э. Ковальчик. Уже в момент чтения пьесы Михаил попытался «раздать» роли актерам труппы, где могло быть занято и старшее, и молодое поколение театра. Когда об этом сказал директору, тот отправил Михаила в Минск, к драматургу.