Восхождение на театральный Олимп

И все-таки возвращение на родину состоялось: не зря же он здесь оставлял когда-то свое сердце в залог, как гарантию. Ректор Белорусской государственной академии искусств Ричард Смольский решил возобновить курс для музыкального театра. Лет восемь этот курс не набирался: не находилось достойной замены Борису Петровичу Второву. Борис Второв и Алла Шагиде- вич курс актеров для театра музыкальной комедии создали впервые в далеком 1996 году и готовили молодых ребят для мюзиклов, которыми Второв просто «горел». Как вспоминали его ученики, он страстно хотел, чтобы «взрослые и циничные дядьки и тетки хохотали от души, утопая в бархате театральных кресел, и тайком роняли маленькие хрусталики слез на видавший виды паркет». Помогала этим смелым подвижникам удивительная команда талантливых педагогов по вокалу и танцу — Наталья Гайда, Валентина Петлицкая, Владимир Иванов. Выпускнику «Щуки» в жизни оказалось мало одного актерского образования, лет этак через десять режиссерской науке он выучился в Белорусском театрально-художественном институте, а чуть позже — на Высших курсах в Москве. Почти тридцать лет режиссер-постановщик Второв посвятил Минскому музыкальному театру, и все эти годы доцент Второв в Академии искусств отучал актерскую смену от «опереточных штампов». Он заражал вирусом творчества так, что излечиться было уже невозможно. Учил любить успех и обожал удачи: после плохих репетиций этот немолодой уже мастер мрачнел и хватался за валидол. Второв считал, что трагикомедия — это самый высокий жанр: хохочет зритель и тут же осознает, что над собой хохочет, ведь так часто бывает — смешное и трагическое идут по жизни рука об руку. Считалось, одни из лучших спектаклей театра Борисом Петровичем были сделаны «кнутом и пряником». После его последнего инфаркта Татьяна Сулимова припомнила такой эпизод: пришел на репетицию, сел и заговорил: «Артисты это. — Тут Второв сделал паузу, закурил сигарету «Космос», долго кашлял и, прокашлявшись, хрипло продолжал: — Сукины дети — вот они кто! Но как они иногда играют! Сукины дети! Все нервы режиссеру вымотают, но могут же такое показать, что просто мурашки по коже! С ними только кнутом можно управиться, — хитро улыбался, вспоминая что-то хорошее. — Только кнутом, но иногда очень редко, — поднял указательный палец кверху и сделал паузу, а потом продолжал очень смачно: — пряником». Этот интеллигентный, талантливый, умный, образованный режиссер и педагог любил артистов и своих студентов.

В августе самого-самого начала века Ричард Смольский и Михаил Коваль- чик пересеклись в театре. Когда-то Ричард Болеславович не раз писал обстоятельные отзывы на спектакли молодого режиссера-постановщика Русского драматического театра им. М. Горького, а тут узнал, что Михаил Станиславович более двадцати лет не только у творческого руля музыкальных театров России, но и все эти годы вместе со своей женой, актрисой Эмилией Ковальчик, готовит для оперетты молодую смену — в Красноярском училище искусств, Минераловодском музыкальном училище Пятигорска имени В. И. Сафонова, Волгоградском институте культуры и искусств имени П. А. Серебрякова, где заведует кафедрой актерского мастерства. Наметанным профессорским глазом он сразу же разглядел в своем собеседнике кладезь богатого педагогического багажа. Поэтому и предложил ему «продолжить начатые Второвым славные традиции академии — воспитывать молодое поколение для музыкального театра». Михаил Станиславович засомневался: «У меня же еще работа, а из Волгограда в Минск — не ближний свет». Но опытный руководитель почувствовал, что зацепил слабое место, и стал на него давить: «Ну, во-первых, курс набирать будем только в следующем году, во-вторых, до этого мы уже успеем выработать тактику учебного процесса, в-третьих, помогу создать группу опытных и надежных педагогов, для которой достаточно будет вашего приезда два-три раза в год на какие-то основные узловые моменты — принимать экзамены, зачеты, спектакли, консультировать». И Ковальчик не устоял. С Эмилией Михайловной они набрали курс и несколько лет регулярно по очереди вояжили по маршруту Волгоград — Минск и обратно. Смольский в шутку называл супругов спонсорами академии, потому что их зарплата была меньше, чем стоимость билета до Волгограда. А Ковальчики тогда вдруг почувствовали щемящую ностальгию по родному дому, которая связывала их с ранними этапами жизни, с корнями, моральными ценностями прошлого. И хотя они работали, как говорится, задарма, зато их душа в кругу семьи успокаивалась и излечивалась от вечной тоски и грусти. Ну а потом они окончательно перебрались в Минск и занялись только педагогической деятельностью в Академии искусств, потому что услуги опытного и способного режиссера Музыкальному театру просто не понадобились.