Восхождение Сенлина

Они вытащили ее из обломков, Эдит помогала, как могла, одной рукой. Они поволокли амазонку к трапу «Каменного облака». Понадобились все, чтобы затащить ее на борт. Адам доложил о состоянии корабля, пока они трудились, перемещая ее над пропастью. Все было готово к отлету.

Пушечный огонь стал более регулярным, но все равно велся наугад. «Арарат» все еще висел, замаскированный облаками, недалеко от порта. Нельзя, чтобы их унесло в том направлении! Оставалось надеяться, что шторм не нарушил поток, с помощью которого Сенлин рассчитывал спастись.

Эдит, естественным образом взяв на себя обязанности первого помощника, организовала отлет. Она стояла у штурвала, дав указания Волете и Адаму освободить причальные тросы по ее сигналу. Она закричала: «Давайте!» – и ее голос пробился сквозь ветер и пушечные выстрелы. Как только тросы обмякли, она нажала на рычаг, и балластный люк распахнулся, сбросив весь груз соленой воды в одно мгновение.

Корабль подскочил с тошнотворной скоростью. Ветер потащил их ближе к башне, хвостом вперед. На миг показалось, что их разобьет о неумолимые каменные блоки, но затем они скользнули в течение, которое открыл Сенлин, и смертоносный крен прекратился. В мгновение ока порт Голла пропал за штормовой завесой. Орудия «Арарата» отдалились. Побег удался.

Но не было времени на минуту триумфа. У них не осталось балласта, они не могли управлять кораблем. Их несло вверх, сквозь мрак, в рокочущее сердце шторма.

Эпилог

Из «башни для всех, мук для одного»

Мое старое имя испортилось, как разбитое яйцо от воздействия воздуха. Слова «Томас Сенлин» слишком часто бывали на устах власть имущих и опасных людей. Произнося его, даже в чужих землях, можно позвонить в колокол, которому лучше молчать. Итак, мне требуется новое прозвище, и я выбрал одно, что повсюду считается ругательством: я Том Мадд[6], капитан «Каменного облака».

Раз уж мы в пути, требуется откровенная оценка нынешнего состояния и запасов. Корабль годен к полету, но поврежден, и его экипаж также несовершенен. Мой первый помощник – женщина безграничной силы воли и мощи, но Эдит, как я подозреваю, все еще страдает, несмотря на замысловатую повязку на ранах. Ее недавнее прошлое – загадка, и я боюсь, что она скрывает ото всех нас что-то жизненно важное и, возможно, опасное.

Я верю, что Адам, который должен стать нашим инженером, будет верным другом до тех пор, пока благополучие его сестры не окажется на другой чаше весов. Я не виню его в этом, но невозможность ему доверять делает преданность Волете особенно коварной. Он не будет делиться своими суждениями или разглашать свои решения, если речь пойдет о ней. Он предаст весь мир, чтобы спасти ее от беды.

Если на этом корабле и есть яркая и надежная искра, то это сама Волета. Она храбрее и способнее, чем признает ее брат. Она будет жить, я думаю, среди такелажа. Она уже облазила и осмотрела весь корабль, как белка; она свесилась с якоря и забралась на шелковый холм воздушного шара. Она прирожденный дозорный, если таковой вообще возможен. Ирен, конечно, наш оружейник. Она единственная, кому я могу доверить пушку, и я думаю о ней как об основном защитнике и тактике. Я не совсем уверен, собиралась ли она пойти с нами, или ее занесло на наше корыто судьбой. Как бы там ни было, я рад, что она на борту.

Наша непосредственная проблема – ресурсы. Корабль ободрали до нитки перед тем, как мы вытащили его из порта. Мы недостаточно подготовлены для любой миссии и к тому же бедны, как церковные крысы. У нас мало топлива, и после отлета мы питались голубями. Во многих отношениях наше отчаяние усилилось с минуты побега, что объясняет, почему лишь немногие пытаются освободиться. Рабство дарует уверенность. Свобода полна неопределенности. Но я не отказываюсь от того, что сказал Эдит перед началом нашей одиссеи: чтобы выжить, мы должны разделить наше бремя.

Как только мы перевяжем раны и насытим желудки и наше выживание больше не будет под сомнением, я собираюсь отправиться в кольцевой удел Пелфию, Престол Пеллов. Мария ждет там, я уверен.

Доза белого крома еще не покинула меня, хотя я надеюсь, что ее воздействие вскоре сойдет на нет. Должен признаться, что пишу это в присутствии призрака Марии, который появляется теперь с некоторой регулярностью. На ней – те же белая блузка и красный пробковый шлем, что были в поезде. Она сидит положив руку на мою; ее кожа чиста, как лилия. Это ужасно отвлекает и вызывает опасную ностальгию. Я должен напомнить себе, что Мария не останется неизменной после башни. Мне нужно только посмотреть в зеркало, чтобы убедиться в этом. Может, она выдает себя за чужую жену, или погублена, как почти погубили Волету, или искалечена, как случилось с бедной Эдит.

Каким бы ни было состояние Марии, каким бы ни было мое, я найду ее и отвезу домой.

Том Мадд, капитан «Каменного облака»

Благодарности