Восхождение. Современники о великом русском писателе Владимире Алексеевиче Солоухине

…Начиная перечитывать произведения Владимира Алексеевича Солоухина, я попросила принести в читальном зале Владимирской центральной городской библиотеки все, что у них есть. Запрос был исполнен немедленно, стройная симпатичная девушка вынесла целую «пирамиду», поставила на стол и мило улыбнулась:

– А Солоухин во «Владимирских проселках» про моего дедушку написал.

– Кто же это?

– Шолохов Василий Иванович…

Некоторое время мы смотрели друг на друга с изумлением. Мне припомнилось мое первочтение «Проселков», и как закрыла книгу со словами: «И все-то в Земле Владимирской есть, и даже свой Шолохов…Успел и его описать Владимир Алексеевич, а мы, журналистская братия (тогда работала в газете), своего ценного не видим, за необычным гоняемся». И вот, надо же, с Шолохова продолжается мое изучение Солоухина… Промыслительно!

– Оленька, а вы не могли бы написать своеобразное продолжение судьбы вашего дедушки?

Девушка согласилась. На странице 198 у Солоухина читаем:

«– С восьми лет вот так-то пасу, – рассказывал Василий Иванович, – …где только не пас: и в Ярославской, и в Костромской, и в Московской, и в Ивановской, и в Горьковской… Другую работу подавай – не возьму. А на рожке я и в Москве игрывал.

– Где же?

– И в Доме ученых игрывал, и в Доме писателей, по разным залам да театрам. Слушали нас очень здорово. Ну, да и мы старались. Им, значит, скрипки все надоели, а наш инструмент в охотку, вроде как после печенья хлебушка черного поесть!»

Мне оставалось поступить «по-солоухински» и включить в книгу две страницы, написанные внучкой Шолохова Ольгой Антоновой. Вот они.

...

Шолохов на рожке играет!

Новосельский рожечник Шолохов

Держу в руках старинный рожок, русский инструмент, свято хранимый в нашей семье. А перед моим внутренним взором образ низенького коренастого человека с лукавой улыбкой и задорными искорками в чуть прищуренных глазах, натруженные загорелые руки и непокорный кудрявый чуб из-под фуражки. Образ деда – Василия Ивановича Шолохова. Вышагивает чинно около палисада, на березу любуется, ту, что сам посадил еще мальчишкой. Вон уж, какая высокая! И дети выросли… его гордость: три девочки от первой жены Татьяны Федоровны Телялиной, умершей от туберкулеза перед самой войной, и шесть ребятишек от второй супруги Таисии Федоровны Телялиной.

Проповедовал Шолохов многочисленному семейству простые мудрые истины – любовь к Богу, поклонение земле русской, уважение к труду. Советы давать не любил, считал, каждый сам путь выбирает и следует ему всю жизнь. Не препятствовал, когда сыновья и дочери один за другим поехали в город строить свою судьбу. Все теперь горожане, лишь Нина с мужем Вениамином Морозовым осталась жить в сельской местности.