Восхождение тени

Обессилевший мальчик гортанно застонал и постарался ухватиться за свою спасительницу покрепче. Удача улыбнулась ей дважды: в первый раз – в том, что девушке повезло после падения с корабля ступнёй наткнуться под водой на мальчика, и во второй – когда они вынырнули уже вместе и обломок объятой огнём мачты, рухнувший в воду, лишь чудом не задел их.

Очередная волна, слабое подобие тех, что играют в открытом океане, и всё же слишком мощная, чтобы Киннитан могла ей сопротивляться, снова бросила девушку на сваю. Когда она открыла глаза, на руке красовались несколько новых царапин: сеть тонких красных штришков, которые море тут же слизнуло.

Люди с криками и топотом носились по доскам над её головой, а по воде уже начал стелиться дым от горящего корабля. Продолжать прятаться здесь было делом безнадёжным – это лишь вопрос времени, когда её руки разожмутся или она снова начнёт задыхаться от дыма. Киннитан уже сипела – дыхание вырывалось из горла скрипом несмазанной телеги. Ещё никогда в жизни она не чувствовала себя такой смертельно измученной.

Вон там. На дальней стороне причала к воде свешивалось что-то похожее на грубо сколоченную лестницу. Во всяком случае, девушка надеялась, что это лестница – до неё было ярдов сто, а глаза Киннитан разъедали морская вода и кровь. Она вознесла хвалу Нушашу и Улью за то, что в Обители уединения много времени проводила в глубокой купальне и научилась сносно держаться на воде. И всё-таки одной рукой ей так далеко было не догрести.

– Прижмись к моей спине и держись во что бы то ни стало, – велела Киннитан Голубю. – Ты меня слышишь? – она дождалась, пока мальчик не мыкнул в ответ. – Не отпускай, даже если я на мгновение уйду под воду!

Киннитан оттолкнулась от опоры причала, нацелясь на далёкую лестницу, и маленький спутник крепче обхватил руками её шею, лишив девушку возможности дышать. Она барахталась на месте, пока не изловчилась и не сдвинула руки малыша так, чтобы они упирались ей в ключицы. Девушка сделала четыре или пять гребков и начала уже входить в ритм, позволивший ей большей частью поддерживать Голубя спиной, когда увидела первый треугольный плавник, взрезавший воду впереди. Ещё секунда – и появился второй. Конечности её сразу похолодели и налились свинцом.

Морские волки. Не крупнотелые секироглавые акулы ксисских каналов, но другие – глаже и длиннее, с телом серо-стальным и узким, как лезвие ножа. Киннитан задержалась на одном месте, перебирая руками и ногами, но опасаясь плыть что вперёд, что назад, однако плавники удалялись от неё, а не приближались, и она от души понадеялась, что хищники преследуют другую добычу.

Но только первые два плавника пропали из виду, как показались ещё несколько – они скользили, описывая по воде широкие круги, словно, в отличие от первых, ещё не вполне уверенные, куда лежит их путь. К телам в воде, с внезапным ужасом осознала Киннитан, к матросам с ксисского корабля, раненым и мёртвым – к людям, которых она убила, устроив пожар на судне.

Однако сейчас было не время размышлять обо всём этом: ни о моряках и солдатах, ни об акулах. Когда висевший у неё на спине Голубь начал понимать, отчего они не плывут дальше, руки его вновь сдавили Киннитан шею. Ещё чуть-чуть – и страх может одолеть в нём решимость, и тогда мальчик отпустит её, а то и начнёт сопротивляться. Во время путешествия в Иеросоль Киннитан слышала, как моряки рассуждали о том, что бесполезно бороться с испуганным тонущим человеком. И девушка поплыла дальше, стараясь грести как можно быстрее.

Что-то шершавое, словно кора, чиркнуло по её ноге, и мимо пронеслась бледная тень. Киннитан охнула – и тут же глотнула воды, но плавник уже уплыл вдаль. Задевшая голень акула оказалась совсем небольшой – длиной едва ли в половину человеческого роста. Девушка рванулась вперёд, однако силы убывали так же стремительно, как зерно в прохудившемся мешке. Где там была лестница? Киннитан даже не понимала, в каком направлении движется. Настил над её головой исчез, значит, она выплыла из-под пирса, вот только куда?

Голубь опять начал соскальзывать со спины. Киннитан поймала его одной рукой, действуя словно в полусне – всё казалось каким-то бессмысленным, будто происходило и не с ней вовсе. Беглецы погружались в воду, и над ними уже сомкнулась зелёная мгла; девушка вцепилась в мальчика мёртвой хваткой и, собрав последние силы, сделала несколько отчаянных рывков – но всё же они, казалось, почти не продвинулись вверх. И лишь когда Киннитан почувствовала, что дольше задержать дыхание просто не удастся, её лицо на мгновение пробило водную гладь – но даже судорожно проглоченный воздух не вернул жизнь рукам и ногам. Девушка в изнеможении соскользнула обратно под воду…

…Что-то вздёрнуло Киннитан за волосы, так резко и неожиданно, что рот у неё открылся и она вновь хлебнула воды. Мгновение – и свет вспыхнул вокруг, и тело её ударилось обо что-то – или её ударило что-то? – тяжёлое. Акула. Должно быть, её схватила акула. Это конец… а где же Голубь?