Восхождение тени

– Что? – сегодня принцесса казалась себе ужасно бестолковой. Последние ночи, лишённые крепкого сна и полные странных сновидений – о лесах, копании в земле, тёмных норах с корнями – действительно подкосили её. Но это служило слабым оправданием такой несообразительности.

Фейвал Улиан стоял в проёме двери, скрестив на груди руки. Он чрезвычайно быстро вошёл во вкус светской жизни: ни один другой клерик или секретарь в Бродхолле не одевался богаче и ярче.

– Мы уже пробудились от нашего сна красоты[7]? – спросил он. – Потому как несколько писем ожидают вашего ответа – как и несколько посылочек, – юноша закатил глаза. – Одна из них адресована «милой танцующей принцессе» – и я подозреваю, что это вы.

– О боги. Дай-ка мне взглянуть, – она забрала у Фейвала обтянутую тканью коробочку. – Что это?

Ивгения хихикнула:

– Вот глупышка! Открой же и посмотри сама!

– Это подарок? Тут сказано, что он от лорда Никомакоса, – повозившись, Бриони открыла коробку и извлекла из неё маленький бархатный мешочек.

– Сын графа – ну, тот блондин, с которым ты так долго танцевала прошлым вечером, – Ивгения прыснула. – Твоё высочество, вроде, выпила не так много, чтобы совсем его позабыть?

– Я и не забыла. Он напомнил мне Кендрика, моего… моего брата. Только он не переставая болтал о своей соколиной охоте. Соколы, соколы, соколы… С чего это вдруг он послал мне… – она вынула из мешочка его содержимое. – Зория сохрани, с чего это вдруг он послал мне золотой браслет?

Вещица была прелестная, хоть и слегка вычурная, того причудливого и пышного стиля, который принцесса редко выбирала по своей воле – стебли вьющейся белой розы, чьи цветки были набраны из полупрозрачных самоцветов.

– О милостивая богиня, тут что, бриллианты? Чего же он хочет от меня?

Бриони пришла в ужас – нет, больше она пить в обществе не станет.

Вместо того, чтобы, как ей и следовало, выискивать среди дворян тех, кто мог бы проявить сочувствие к бедам её семьи и помочь ей убедить короля Энандера, она выставила себя жалкой провинциалкой – на всеобщее посмешище.

– Ты что, в самом деле настолько глупа, а, твоё высочество? – простонала Ивви.

– Да нет же, разумеется, я понимаю, чего он хочет и, наверное, я даже польщена, но… – Бриони с досадой уставилась на браслет. – Я должна отослать его обратно.

Ей показалось, что она отчётливо слышит, как Фейвал презрительно поджимает губы.

– Эти подарки что, все от графа?

– От него и других, – откликнулась подруга.

– Тогда я должна вернуть их все.

– Что, правда? Совсем все? – Ивгения протянула ей что-то большое, завёрнутое в ткань. – И даже этот, от самого принца Энеаса?

Бриони взяла подарок и развернула.

– Здесь книга – «Житие Иолы, королевы Сиана, Толоса и Перикала». Ну конечно – мы с принцем говорили о ней на днях.

– Как романтично, – съязвил Фейвал.

– Так ты её оставишь?

– Это очень обдуманный подарок, Ивви – он знает, что мне это будет интересно. Иола в юности несколько лет скрывалась, когда то, что она должна была унаследовать, оказалось захвачено во время войны Трёх интересов.

– Что означает – ты хочешь оставить её себе, принцесса. А что же браслет? Всё ещё собираешься его вернуть?

– Конечно. Я едва знаю отправителя.

– Итак, ты оставляешь книгу и возвращаешь драгоценный браслет? А потом ещё спрашиваешь, почему одна половина двора считает, что ты положила глаз на принца, а другая – что ты сошла с ума?

В груди у Бриони неприятно кольнуло: в словах Ивви была доля правды – ведь Бриони действительно питала к принцу некоторые чувства, и с его стороны было очень умно преподнести ей нечто подобное, а не просто красивую побрякушку. Энеас понимал, что она непохожа на остальных девушек.

И в таком свете её планы в отношении принца представали ещё более отвратительными.

– А что с остальными? Тут ещё с полдюжины писем и подарков, – Ивгения выудила из кучи резную деревянную шкатулку. – Вот эта хорошенькая!

– Мне ни один из них не нужен, – Бриони покачала головой. – Открой ты.

– Правда? Тогда можно я возьму себе то, что внутри?

– Ивви! Ты просто злодейка! Ну хорошо, мне тоже любопытно узнать – и что там?

– Там… пусто, – произнесла девушка, но голос её звучал странно. – Ой. Я укололась. О защёлку.

Ивгения подняла палец и показала Бриони капельку крови, похожую на сердоликовую бусину. Потом покачнулась и тяжело рухнула на пол.

Строгость линий Большого регулярного парка Бродхолла раздражала Бриони и в лучшие дни, но сегодня он казался ей особенно унылым и гнетущим.