Восхождение тени

Во сне он стоял на вершине холма – до странности гладкого холма цвета старой слоновой кости. Толпа людей собралась на склоне, их лица, повёрнутые к нему, напоминали клумбу невиданных цветов. Некоторых он узнал мгновенно – своего отца-короля, Шасо, брата Кендрика, – но другие казались знакомыми лишь очень смутно. Миг спустя в одном из них принц опознал, как ему показалось, Ферраса Вансена – но в то же время это был пожилой мужчина с сединой в бороде и редеющими волосами: Вансен, которого никогда не будет, потому что капитан стражи погиб в Глубинах, упал в бесконечную тьму. Из прочих, кого он не узнавал совсем, одни люди были одеты в будто старинные костюмы, другие обладали странной внешностью и неестественным телосложением, как те существа, которых принц видел в темницах полубога Джикуйина; объединяло это разношёрстное сборище только написанное на лицах молчаливое внимание. Баррик попытался заговорить, спросить их, что им от него нужно, но слова не рождались во рту. Лицо будто одеревенело, и хотя мышцы глотки и языка сокращались, что-то не давало им свободно двигаться. Принц поднёс руку к губам и с ужасом нащупал на их месте только лишь кожу, заскорузлую, как старый ремень. Рта не было.

«Баррик? Это ты?» – раздался из-за спины до боли знакомый голос темноволосой девушки – Киннитан, вот как её звали, – но Баррик не мог ответить ей, как ни старался. Он попытался обернуться, но не смог пошевелиться – тело, вслед за лицом, тоже стало вдруг неподатливым и жёстким.

«Отчего ты не поговоришь со мной? – спросила Киннитан. – Я вижу тебя! Я так долго мечтала о том, чтобы поговорить с тобой! Чем же я тебя рассердила?»

Баррик тянул и напрягал закаменевшие мышцы, пока в глазах не поплыло, но все усилия оказались тщетны. Он будто превратился в статую. Лица по-прежнему таращились на юношу снизу вверх, но выжидательное внимание на них постепенно начало сменяться нетерпением и замешательством. Принц стоял, глядя как темнеет небо и начинается дождь, холодные капли которого он едва ощущал, будто плоть его загрубела, стала толстой, как древесная кора. И снова он слышал голос Киннитан, но тот всё слабел и слабел, пока не затих совсем.

Толпа начала расходиться: частью – явно рассерженная его бездействием, частью – просто озадаченная, пока юноша не остался стоять совершенно один на голой верхушке холма и мокнуть под дождём, не в силах даже стряхнуть с себя воду.

– Принц Баррик, если вы действительно… ой!

Раймон Бек, успевший только один раз тряхнуть спутника за плечо, с изумлением почувствовал, как клинок Кью’аруса колет его в горло.

– Чего тебе?

Бек осторожно сглотнул.

– Не могли бы вы… не могли бы вы, пожалуйста, не убивать меня, господин?

Баррик убрал меч обратно в ножны.

– Сколько я проспал?

Раймон потёр шею.

– Здесь об этом всегда трудно судить, но четверть пробило совсем недавно. У нас осталось не так много времени до конца Затиши, когда Бессонные снова выйдут на каналы, – бледность и тёмные круги под глазами говорили о том, что заснуть торговцу, вероятно, так и не удалось. – Если вы вправду хотите отыскать это место, нам нужно идти.

– Нам? Ты, значит, всё же идёшь со мной?

Бек уныло кивнул.

– А разве у меня есть выбор, господин? Так и так они меня прикончат, – парень поджал губы, изо всех сил стараясь совладать с собой. – Впервые за долгое время я думал о своих жене и детях… думал о том, что, скорее всего, больше никогда их не увижу…

– Довольно. Эти мысли не принесут добра ни тебе, ни мне, – Баррик сел и потянулся. – Сколько ещё продлится эта Затишь?

Купец печально пожал плечами.

– Я же сказал вам, пробило четверть. Значит, три четверти уже прошло. Я даже не знаю больше, как определять время, принц Баррик. Час? Или два? Это всё, что у нас в запасе.

– Тогда мы должны попытаться найти центр города за это время. А что насчет этих крикс? Прицепятся они к нам на реке?

– Прицепятся? – Бек хохотнул. Смех прозвучал глухо, как отзвук удара по трухлявому бревну. – Вы не понимаете, господин. Одинокие – не часовые и не надсмотрщики, какие были у нас в Хелмингси. Они не «прицепятся», они мозг в ваших костях заморозят в ледышку. Они вырвут вам сердце и проглотят его целиком. Если услышите их голоса, зовущие вас, когда окажетесь на воде, вы предпочтёте утопиться, только бы не попасться им.

– Перестань говорить загадками. Что они такое?

– Я не знаю! Даже мой хозяин их боялся. Он говорил мне, что его соплеменники не должны были приводить их в Сон. Так он и сказал – «приводить». Я не знаю, нашли они их где-то, или вырастили, или призвали, как ксандианских демонов – но даже Бессонные говорят о них исключительно шёпотом. Я слышал, как один из сыновей Кью’аруса рассказывал своему брату, что они похожи на белые лохмотья, развевающиеся на ветру, но с женскими голосами. Бессонные ещё зовут их «Глазами Пустого Места». Не знаю, что это значит. Да боги упаси, я даже и вовсе не хочу однажды выяснить это.