Восхождение тени

«Большинство ушли с Ясаммез, но и тогда уже нас было много меньше, чем прежде, в давнее время. Некоторые остались служить мне, а также и самому Кул-на-Квару, а другие – как, например, хранители Библиотеки Непостижимого, – никогда не покидают его – да и не могут. Есть и иные, для кого это невозможно – таковы, например, сыновья Харсара, которых ты уже видел…»

– Сыновья? – Баррик не сразу понял, кого слепой король имеет в виду, а потом вспомнил о маленьких нелепых жутиках, крутившихся у ног слуги. – Те… тварюшки?

«Первый дар не всегда вызывает полезные изменения, – откликнулся король, ничего этим не объяснив. – Но всех детей Дара воспитывают с любовью и заботой, – он сделал ещё один жест, заменявший вздох. – Всего же, я полагаю, в этих несчётных, несчётных комнатах осталось не более двух тысяч моих подданных…»

Баррик отвлёкся на пейзаж, открывшийся из высоких окон коридора – впервые он мог ясно рассмотреть то, что лежало вне этих стен. Кул-на-Квар захватывал всё видимое пространство: лес башен из блестящего камня множества оттенков чёрного простирался до самого горизонта, и очертания его постепенно таяли в туманной дымке. Шпили сотни разных очертаний и высоты тем не менее, казалось, построены были согласно единому замыслу, простые формы повторялись снова и снова, пока в совокупности не рождали мрачные звёздчатые фигуры сложных окрасок в чёрных и тёмно-серых тонах.

– Только тысяча или две… во всём этом? – принц был поражён. Да в одном только Иеросоле или Тессисе людей, должно быть, в сотни раз больше.

«Многие ушли на войну, – пояснил Иннир. – На войну с твоим народом, если быть точным. Я сомневаюсь, что кто-либо из них возвратится. Скорбь Ясаммез слишком древна, слишком глубока…»

Имя и внезапное воспоминание о женщине в чёрном, вызывающей страх и благоговение, заставили Баррика остановиться и пошарить под рубашкой.

– Оно у меня, – проговорил принц, пытаясь вытянуть свою ношу. – Зеркало…

Иннир поднял тонкую руку.

«Я знаю. Я чувствую его, как горящую головню. Именно это мы и собираемся сделать – использовать его, чтобы возродить жар Огнецвета. Но пока не передавай его мне».

Мысли скакали в голове Баррика, отпихивая друг друга и расталкивая, так что ни одну он не мог додумать до конца.

– Почему мы… почему вы… – смутившись, он запнулся: на миг принц позабыл, кто он – и даже что он есть. – Почему квары воюют с Южным пределом?

«Потому что твоя семья разрушила мою семью, – ответил король без всякой видимой злости. – Хотя можно сказать и так, что наша семья разрушает себя сама. А теперь тихо, дитя. Мы входим в переднюю».

Баррик ещё не успел даже обдумать то, что сказал ему ветхо одетый монарх, а уже обнаружил, что делает шаг из тускло, но почти привычно освещённого коридора в комнату, будто вырезанную в природном камне с длинными бледными прожилками, протянувшимися меж потолком и полом, как паутина, несмотря на тот факт, что они находились сейчас посреди огромного дворца.

– Что это за место? – спросил он.

Король остановил его жестом, выставив ладонь.

«Не сейчас, человеческое дитя. Я должен пойти вперёд и сам присмотреть за совершением ритуалов – Воспевающие не слишком любят смертных. В любом случае, ты пока не готов увидеть подобное – не собственными глазами и мыслями. Останься здесь, я вернусь к тебе».

Король сделал шаг в тёмное пятно, расползшееся вдоль стены и исчез. Баррик подошёл поближе – осмотреть место, где скрылся его спутник. Мог ли это быть дверной проём? Больше всего похоже на самую обычную тень.

Юноша прождал в каменной палате, как ему показалось, ужасно долго, вслушиваясь в тихие пустые голоса, звучавшие здесь повсюду. Король практически напрямую назвал его убийцей – по крайней мере, членов его семьи, и однако же отнёсся к нему, Баррику, как к дорогому гостю. Отчего вдруг? И то зеркальце, которое он принёс, преодолев столько миль и опасностей – почему король просто не взял его? Если люди – враги Иннира, почему же он продолжает доверять ему ценность, ради которой воин Джаир пожертвовал своей жизнью?

Сомнения и скука в конце концов одолели Баррика, и он, не в силах больше терпеть, вернулся к тому месту, где исчез король, постоял там, прислушиваясь, но ничего не услышал: если это и был открытый проход, то на другой его стороне стояла тишина. Он протянул к пятну руку и на мгновение ощутил, как по ней пробегает холодок, но ни на какое препятствие не наткнулся и потому просто шагнул в стылую тень.